"Александр Торик. Флавиан ("Воцерковление" #2) " - читать интересную книгу автора

подслушала.
- Мои родители Семёновых за стол усадили, чай там, что было в доме - на
стол, посидели для порядку. Потом Тимофей Васильевич говорит:
- Пётр Сергеич! Кабы всё по хорошему было, я б тебе счас про купца да
товар зачал. А, как купец не в порядке, то я к тебе, почитай, за милостью
пришёл. Внучка моего Сёмку ты знаешь, неплохой был мальчишка. А сейчас в
Москве в "околотке" сидит. За пьяную драку. Мне добрый человек телеграмму
прислал, что судить должны были Сёмку - поувечил он кого - то. Но, Бог
мило-стив - отпустят. Пишет чтоб я забрал его от греха подальше. Спаси
Господь того благодетеля во вечные веки! Еду за ним сегодня. Кого привезу -
не знаю - почитай пять лет не видел. Вишь вот - как на духу тебе рассказал,
ничего не утаил. Теперь, всё зная, от-веть мне - отдашь ли за моего шалопая
младшенькую свою, Нину?
Помолчал папка, и говорит:
- Пусть Мотю идёт спрашивать. Коли Божья воля есть - отдам. Я ваш
Прохоровский род знаю. У вас коли мужик и задурит, то не по злу а от силушки
лишней, которой - уж и наградил же вас Господь! Сёмку твоего с детства
уважал, ладный был парень, думаю - исправится. Коли Мотя благословит -
забирайте Нинку!
Я у окна - не живая не мёртвая. Семёна и не помню хорошенько, он в
армию ушёл - мне только двенадцать стукнуло, и вдруг - раз - и "забирайте"!
Ужас! Похолодела вся, сердце почти не бъётся! А тут отца голос:
- Нина! Поди в избу!
Я вошла, вся дрожу. Отец встал, перекрестил меня и говорит негромко:
- Дочка! Иди к Мотюшке, скажи - отец спрашивает - есть ли воля Божья
идти мне замуж за Семёна Прохорова? Что она тебе скажет - придёшь и нам
поведаешь. Иди с миром, голубка моя!
Пошла я к Моте нашей "Боженькиной". Она в сарайчике жила летом в
последние годы жизни, там и людей принимала. "Келейкой" свой сарайчик
называла. Вхожу к ней в "келейку" - она в креслице вот в этом сидит, в
котором вы Алексей сейчас, в сарафанчике тёмненьком, застиранном (шить себе
новое по многу лет не позволяла и стирала сама), платочек, как сейчас помню,
праздничный на ней одет - "Пасхальный", чёточки в руках затёртые и сияет
вся - "Исайя ликуй" - напевает. Я так удивилась, что и про своё дело-то
позабыла.
- Мотюшка - спрашиваю - сегодня ж разве праздник какой? Нет ведь в
месяцеслове даже "пол-елея"?
- Праздник у меня! Праздник! Крестницу любимую замуж отдаю, Нинушку
драгоценную! За добра молодца Симеона Евграфовича! Будет жить с ним
счастливо, слушаться его во всём, кра-а-сивых деток растить!
Я так и ахнула:
- Мотюшка! Я ж его и не знаю совсем!
- А под венец пойдёшь - и узнаешь.
- Мотюшка!!!
- Раба Божья девица Нина! Есть воля Божья тебе за Семёна идти, так отцу
и скажи! И ещё - собирай вещи да, сейчас же к жениху в дом уходи - так Богу
угодно. Подойди, поцелую тебя, радость моя, будь счастлива и Господа всегда
благодари! Да благословит тя Господь "во вся дни живота твоего"!
Вернулась я в избу ни жива ни мертва, всё отцу с матерью рассказала,
Прохоровы тут же сидят. Тут мамка моя, допреж того ни слова ни проронившая,