"Сильвия Торп. Поместье любовных грез" - читать интересную книгу автора

жизнь, поскольку было крайне маловероятно, что ее привлекательность приведет
к браку. Более того, ее привлекательность являлась помехой, поскольку
семейства, которым требовалась гувернантка, зачастую включали в себя сыновей
весьма впечатлительного возраста, и попытки Памелы найти подходящее место
оканчивались неудачей до тех пор, пока она не предложила свои услуги в
Таррингтон-Чейс. Теперь она с тревогой спрашивала себя - не объясняется ли
ее успех лишь тем простым обстоятельством, что леди Таррингтон не
удосужилась побеседовать с ней лично. Памела лишь отчасти успокоилась, узнав
от адвоката, что единственный внук ее светлости - мальчуган девяти лет.
Адвокату Памела понравилась. Ее манеры свидетельствовали об уме и хорошем
воспитании, о чем он и сообщал леди Таррингтон в рекомендательном письме. На
взгляд адвоката, Памела не выглядела скованной, но и не была чрезмерно
развязной.
Спустя какое-то время Памела, охваченная немалым беспокойством,
продолжила свое путешествие. Дождь уже прекратился, но небо по-прежнему
хмурилось, и лакей высказал предположение, что гроза вернется еще до ночи -
пророчество, которое вовсe не способствовало поднятию настроения у Памелы.
Она не боялась грозы, но, понаблюдав за той, c которая только что миновала,
ощутила, что это неистовство природы соответствует первозданной дикости
этого края.
Дорога по-прежнему тянулась вдоль стены, огораживающей парк усадьбы
Мэйз-Корт, и вскоре они миновали высокие кованые ворота, ведущие к
обсаженной вязами аллее, хотя сам дом оставался невидим. На полмили дальше
виднелась деревня Таррингтон - живописное скопление домиков, черно-белая
деревянная гостиница и церковь с квадратной башней, которые скучились вокруг
моста, перекинутого через реку.
За рекой дорога снова устремилась вверх по склону холма, который с этой
стороны не порос лесом, а был укутан покровом папоротника, местами
доходившим лошади до самой холки. Обнаженные утесы проступали среди
мелколесья, и огромные, нависшие над бездной валуны выглядели так, будто от
легчайшего прикосновения они сразу покатятся вниз, в долину. Голубые
колокольчики покачивались среди папоротниковых стеблей, уже начала поспевать
ежевика, а заросли утесника были усеяны золотистыми цветками.
На полпути вверх по холму дорога, описав крутой вираж, повернула в
обратном направлении, но чуть выше, и так до вершины, где папоротник уступил
место высокой траве. Памела увидела далеко внизу деревню, напоминавшую
детскую игрушку посреди зеленого лугового ковра. Наконец, местность
выровнялась, и она поняла, что здесь, на самом верху Таррингтон-Чейс,
имеется участок относительно плоской, усеянной кочками земли. Дорога шла то
под уклон, то в гору, то снова под уклон, а потом перед ними возникли
внушительные ворота со столбами, увенчанными грифонами с распростертыми
крыльями.
За воротами с примыкающей к ним сторожкой они снова оказались в тени
деревьев и, проехав еще полмили по холмистым просторам парка, остановились
уже перед самим домом, огромным, широко раскинувшимся особняком,
представлявшим собой смешение архитектурных стилей. От парадного входа, с
вырезанным из камня гербом Таррингтонов над портиком, Памелу провели через
большой холл вверх по изумительной лестнице семнадцатого века и, наконец, в
уютную гостиную с окнами, из которых открывался великолепный вид на долину.
Здесь ее ждала леди Таррингтон.