"Джефри Триз. Фиалковый венец." - читать интересную книгу автора

актеров, словно только сейчас порождены их сердцами.
По правилам театральных состязаний были показаны три трагедии. Их
представление длилось до полудня, и только тогда Алексид немного пришел в
себя.
- Правда, хорошо было? - спросил Теон. - Только лучше бы убивали
прямо на сцене, вместо того чтобы отдергивать занавеску и показывать
покойников, когда уже все кончено.
- Нет, ты не грек, а какой-то кровожадный варвар! Это было бы уже не
искусство.
- А что тут плохого?
- Убийство и всякая насильственная смерть уродливы и безобразны. Ни
один грек не захочет показать их в театре.
Есть вещи, - снисходительно закончил Алексид, - которые лучше
предоставлять воображению.
Теон собрался было заспорить, но тут, к счастью, Парменон открыл
корзину с едой. Крооме колбасы, крутых яиц и сыра, в ней нашлась холодная
курица и даже румяные яблоки, сладкие смоквы, изюм, поджаристые медовые
лепешки и амфоры с вином и водой, чтобы его разбавлять. А орехов оказалось
столько, что их должно было хватить до конца дневного представления.
Неудивительно, что у Парменона от такой тяжести разболелась рука. Но вот
наконец даже Теон наелся досыта. Облизав пльцы, он удовлетворенно вздохнул
и сказал:
- Ну, а теперь можно посмотреть комедии. Вот хорошо-то!
Парменон сложил в корзины пустые амфоры и чаши. Мать и Ника встали,
смахивая крошки с одежды. На лице Ники была написана досада. Теон
немедленно завладел ее подушкой и ехидно улыбнулся:
- Бедненькая Ника! А ты была бы рада остаться, а?
Ника пожала плечами, но ничего не ответила и только обиженно надула
губы. Мать сказала поспешно:
- Разумеется, она не хочет оставаться. Благовоспитанные девушки не
смотрят комедий.
- А почему? - не унимался Теон.
- Потому что, - сторого сказал отец, - комедии рассказывают не о
старинных легендах, а о современных делах. Женщины же ничего не понимают в
политике и только скучали бы.
- Ты тоже скучала бы, Ника?
Его сестра встряхнула темноволосой головкой в венке из дикого
винограда.
- Откуда я знаю? - сказала она сердито. - Раз мне не позволяют
остаться!
- И не позволят! - отрезал отец.
- Конечно, - испуганно вмешалась мать. - И дело не только в политике.
Шутки в комедиях часто бывают... очень грубыми.
- Я думаю, милая, - сказал Леонт, - вам пора идти. Большинство женщин
уже покинуло театр, и первая комедия вот-вот начнется. Вернись, чтобы
встретить нас после представления, Парменон.
Женщины и рабы ушли, и на скамьях стало просторнее.
- По-моему, это нечестно, - пробормотал Алексид, не сказавший во
время спора ни слова.