"Иван Моисеевич Третьяк. Храбрые сердца однополчан " - читать интересную книгу автора

бы вовсе и не стрельба, а стрекот кузнечиков...
Понимающе и многозначительно переглянулись мы с моим боевым товарищем и
другом Володей Шуваловым. Он имел за плечами те же двадцать, может, чуть
побольше. Он видел сквозь амбразуру тот же прекрасный мир.
Обо всем этом думалось лишь мельком, когда ненадолго откладывалось в
сторонку оружие. А все мы, кто был на КП батальона, в том числе и раненые,
уже взялись за автоматы, обороняясь от наседавших гитлеровцев. Подпускали
вражеских автоматчиков как только возможно близко и расстреливали в упор.
Среди нас были раненые, но немного. Выручало то, что, закрепляясь на
высотке, а потом и во время боя мы все же отрыли окопы полного профиля.
Аксиома "окоп - крепость солдата" была к тому времени хорошо усвоена,
испытана на практике. Находившийся с вами на КП ротный командир старший
лейтенант Иван Воронков взял на себя управление огнем нашей малочисленной,
столь неоднородной группы. Штабные офицеры, артразведчики, связисты метко
разили врагов.
Бой, однако, слишком неравный по силам и тактическому положению,
близился к своему логическому концу. Вот-вот немцы броском навалятся на нас.
Посоветовавшись с Шуваловым, мы решили: последнее и единственное, что сейчас
возможно, - это вызвать огонь нашей артиллерии на себя.
Связисты, копавшиеся со своими ящиками, наконец оживили рацию.
Я попросил к аппарату командира или начштаба полка, но на связь сразу
же вышел командир дивизии генерал Стученко.
Прервав мой доклад (он и сам понимал, в каком мы положении), генерал
спросил о главном:
- Решение?
Даже в такой острой обстановке комдив не изменил своему правилу: прежде
всего выслушать мнение подчиненного.
- Прошу огонь на себя, - прокричал я в микрофон. И тут же поправился: -
Мы все просим огонь на себя.
В ответ в наушниках взволнованно и сердечно зарокотал знакомый бас:
- Ребята, не теряйтесь, выручим. И не горячитесь! Сейчас несколько
артиллерийских полков, сосредоточенных здесь, дадут огонь по танкам, по
пехоте противника. Как только увидите красную ракету, вскакивайте и - бегом
к насыпи, за нею наши. По полоске жита двигайтесь, ребята, - ни один снаряд
там не упадет.
Вслед за тем майор Шувалов доложил по радио подготовленные им данные
старшему артиллерийскому начальнику.
- Дадим несколько снарядов, понаблюдай, - велели ему.
Вблизи нашего укрытия вскинулись взрывы. Шувалов рассчитал
корректировочные поправки, радисты передали.
Мы стали ждать. Спасения или гибели... И опытному артиллеристу
Шувалову, и нам, пехотинцам, было известно, что отклонение в несколько
десятков и даже сот метров при артстрельбе возможно. Существуют и действуют
законы рассеивания. Могут сказаться и другие факторы. Какой-то заряд отсырел
в ящике, у какого-то орудия сбилась установка прицела - все это влияет на
точность стрельбы. А сколько подобных случайностей может быть, когда откроют
огонь несколько артиллерийских полков, когда тут, на этом вот поле,
всколыхнется море огня!
Сравнение "минуты казались часами" слишком часто используется авторами,
оно давно потеряло выразительность, и мне не хочется его повторять. Хотя