"Эльза Триоле. Иветта" - читать интересную книгу авторачто мадам Валлон и Иветту отпустили, а отца продолжают держать и все время
пытают... Говорят, его держат и пытают за то, что в 1924 году он был выдвинут кандидатом от социалистической партии. А боши, говорят, не любят социалистов... Говорят, мадам Валлон и Иветту ужасно избивали... секли... Говорят, мадам Валлон сказала, что ей стыдно показаться людям, она даже сидеть не может, и что будет с ее мужем, у него ведь такой больной желудок, бедняга, говорят, совсем не переносит хлеба, а мадам Валлон сказала - если с ним что случится, она его не переживет. Говорят, она плачет, не осушая глаз. Андре вышел из кондитерской и направился к особнячку Валлонов; в кармане у него лежало письмо к префекту - за три дня пребывания в Виши он все поставил на ноги. Ему проще было бы обратиться к собственному отцу, но он ни о чем не хотел его просить. К тому же раз обеих женщин выпустили... Свернув на ту улицу, где находился особнячок Валлонов, он издали увидел Иветту на велосипеде. - Иветта! Глядя, как она катит во всю прыть, можно было подумать, что она чувствует себя превосходно! Она ехала стоя, раскачиваясь при каждом повороте педали, и уже издали улыбалась во весь рот... Но когда она остановилась возле него, все еще не слезая с велосипеда, когда Андре увидел ее, у него больно защемило сердце. Как она изменилась, как разительно изменилась! Вокруг глаз - круги, большие круги вокруг ее прекрасных глаз, а ее милые руки приобрели тюремную прозрачность. Андре заметил даже, что юбка стала ей широка и потому сколота английской булавкой, а ноги сделались как будто длиннее... Но главное - изменилось выражение лица, заострившиеся черты обозначились яснее. касался чего-то необычайно хрупкого. Они не проронили ни слова, пока не дошли до парка - так уж у них повелось, они начинали все разговоры, только сойдя с последней ступеньки. Парк благоухал, он был так прекрасен в этот майский день, что даже они оба, привыкшие к его красоте, были поражены и шли молча до самого утиного пруда. Там по-прежнему стояли два кресла, словно только что покинутые незримой парочкой. Парк был безлюден. Обыкновенная, такая обыкновенная история... - Тебя били, Иветта? - О нет! - Иветта смотрела на Деде со своей обычной улыбкой, чарующей глаза и сердце. - Но как это случилось? Почему? А папу твоего выпустят? - Кто-то написал донос... Немецкий офицер говорил мне, что они всегда так действуют - сначала арестуют, а потом уж начинают выяснять. Если ничего не обнаружат, человека выпускают. И папу, конечно, выпустят. - Все это она говорила милым, беспечным тоном, как будто рассказывала о чем-то вполне естественном и приятном. - В чем его обвиняют? - спросил Деде. - Не знаю толком... Но он, конечно, ничего такого не делал. - Ты уверена? Очень жаль. - Тебе жаль? Ты хочешь, чтобы папу оставили там? - Иветта уже не шутила. - Бедняжка моя! Скажи, тебя очень мучили? - Нет, - ответила Иветта и посмотрела ему прямо в глаза своими изменившимися, окруженными синевой глазами. - Молодых они не мучают... С |
|
|