"Эльза Триоле. Луна-парк" - читать интересную книгу автора

Вы такая, какая есть, спасибо за тысячу самых неуловимых вещей. Все это я
испытываю со вчерашнего дня, и все это самым удивительным образом подняло на
непривычную высоту вопросы, которые ставит передо мной само мое
существование.
За все это, за все те дары, которые в Ваших глазах, возможно, сущие
пустяки, за все это я благодарен Вам сверх всякой меры.
Вчера, когда я возвратился из Бельфора, меня распирало желание кричать
повсюду о моем счастье, неистово орать - расплата за собственную
застенчивость. Моя машина делала каких-нибудь жалких 65 километров, а я, как
видите, дорогая мадам Отвилль, все 210.
Но попытаемся спокойно подвести итоги, а позже опять потеряем голову. Я
Вас видел, кажется, всего четыре раза! Я нашел Вас... Нет, описания не
последует, я нашел Вас очень милой, и это, конечно, для Вас вполне
естественно. Для меня тоже - но впоследствии все стало чудом.
У меня создалось впечатление - когда именно, неважно, - что я рискнул
вступить, нет, бесстрашно прыгнул куда-то, где рассуждения, логика, сила
тяготения упразднены и обязательным условием является головокружение и
бешеная скорость. Итак, сделаем вывод (вижу, что мояпопытка уточнить
что-либо потерпела самую жалкую неудачу).
А впрочем, какие тут могут быть выводы? Думаю, что люблю Вас, но не
знаю, совсем не знаю, как Вы к этому отнесетесь. Не знаю также, что
практически может из этого получиться, я в данный момент нахожусь на слишком
значительной высоте, дабы беспокоиться о таких вещах. Я обещал себе избегать
слова "любовь" и его производных (хорошо же я держу свои обещания!).
Возможно, потому, что слово это чересчур опошлено, возможно, также и потому,
что по отношению к Вам оно приобретает совсем новую силу, столь неотвратимую
мощь, что я не сразу решился воспользоваться им, дабы описать то, что
насчитывает всего несколько дней, даже часов существования.
Кончаю. Письмо это и так уж достаточно путаное. Что-то Вы о нем
подумаете? Знаю, Вы не будете над ним смеяться. Но, может быть, назло
усмехнетесь. Решите, что я слишком юн, романтичен. И, однако, никогда я так
не старался быть объективным, не преувеличивать.
Возможно также, Вы сурово его осудите. Ибо в конце концов в нем нет ни
на йоту сдержанности. В нем есть крайности, вряд ли допустимые после четырех
встреч и получаса задушевной беседы в пошлейшей обстановке. Вы сердитесь на
меня за это, Бланш?
Мне хочется, дорогая мадам Отвилль, сказать Вам так много, не знаю даже
точно, что именно... Но прежде всего мне хотелось бы, чтобы Вы сказали мне,
и, надеюсь, в ближайшее время - что Вы думаете об этом письме.
Ибо если я позволяю себе, быть может, зря, говорить здесь только о моих
чувствах, только о себе, то лишь потому, что ничего не знаю о Вас и в этом
отношении могу только выражать свои желания, смиренные свои пожелания,
например чтобы Вы разрешили мне еще раз заглянуть в Ваши глаза, эти глаза,
цвет которых я теперь знаю наизусть и никогда не смогу забыть...
Том.
Жюстен вздохнул, поискал конверт - круглый почтовый штемпель гласил:
12 - 10 - 52. Два года спустя после Раймона, после скольких других... Не все
возлюбленные Бланш были ее корреспондентами, должны были быть еще и такие,
которые вообще не писали...
Страсбург, четверг.