"Виктор Троегубов. Жизнь в 'Крематории' и вокруг него " - читать интересную книгу автора

жанры. С нами вместе вещал прославленный священник, потом девушка играла на
арфе, потом выступал какой-то инопланетянин или уфолог, группа каратистов.
Потом выходила девица и демонстрировала стриптиз, а уж после этого на сцене
появлялся наш "Крематорий". После одного из концертов мы устроили с
"Комитетом охраны тепла" замечательный сейшен. У них была такая вещь
"Герландия" и все мы оттягивались в стиле рэггей, играли и бумкали по
всяческим стучалкам. Мы все время пытаемся играть джемы, но этот, с
комитетчиками, был самым лучшим. Но вернемся к альбомам - "Живые и мертвые"
и "Клубнику" мы записали за очень короткие сроки, причем первый альбом мы
отписали сразу, а над вторым пришлось изрядно потрудиться. Вместо
планируемых в начале работы 16 песен было записано, кажется, 9... Кончились
деньги, а с такой бедой трудно справиться, если у тебя фига в кармане.
Честно говоря, это был чистый эксперимент, который продолжался не только на
репетиционной базе, но и в студии. Несколько партий гитары, несколько
аранжировок для каждой песни. Но до конца мы так ничего и не сделали -
"Клубника" в конечном результате получилась несколько недоделанной. Оставив
все как есть, мы отправились в Питер. Когда-то мы прочитали в "Авроре"
объявление о конкурсе фонограмм и отправили свою. Через некоторое время мне
позвонил А. Житинский (питерский журналист, автор "Путешествие
рок-дилетанта" - прим. М. Пушкиной) и сообщил, что наш альбом получил премию
и нас приглашают на концерт лауреатов. Собрались и поехали. Встретили нас
по-царски. Во-первых, в отличие от других музыкантов, живших где-то под
Питером, нас поселили в гостиницу "Россия" в номера полулюкс. Во-вторых...
"Во-вторых" не будет, не помню, что там во-вторых. Первые три дня фестиваля
мы не появлялись на площадке и никого из выступавших, естественно, не
слышали потому, что в буфете гостиницы продавалось пиво. На четвертый день
позвонила жена Житинского, Лена, и с плохо скрываемым раздражением сказала,
что пора бы явить себя народу... Мы осознали все свинство собственного
поведения и отправились по указанному адресу. Куницын непонятно почему зашел
по дороге в магазин и купил несколько бутылок портвейна. Кстати, хочу
отметить отличие Питера от Москвы (это мое субъективное мнение) - общий дух
населения там намного добрее. Может быть, они не так свободны и раскованы,
но зато незлобливы и умеют отдыхать спокойно, не причиняя друг другу вреда.
Во всяком случае на фестивале у меня было именно такое чувство. И здесь
напрашивается сравнение с Вудстоком, хотя ни организация, ни техника ничего
общего между собой не имели, но дух... Дух был из Вудстока (т.е. пары
портвейна плюс радостный запах свежего сена плюс ощущение локтя друг
друга? - прим. М.Пушкиной). Еще я помню, был такой момент, когда весь
"Крематорий", Лена Житинская с подружкой - все мы расположились на бережку,
под деревцами, недалеко от концертной площадки, и стали по-простому,
по-нашему, распивать купленный Кунициным портвешок. Вдруг откуда ни возьмись
появился мент. Кто-то из нас, видать, самый нервный, стал прятать бутылку,
кто-то еще что-то (закусь зарывать начал, наверное), остальные застыли в
ожидании дальнейшего развития событий. Но мент спокойно так говорит:
"Ребята, у меня к вам просьба - когда вы все закончите, не бросайте,
ПОЖАЛУЙСТА, бутылки в реку, а сложите их вот здесь, у деревца, хорошо?". Мы
просто проглотили языки от такой вежливости. Это был самый культурный мент
из всех, с кем мне приходилось встречаться за всю мою жизнь... На следующий
день состоялось наше выступление. Перед самым выходом на сцену Житинский
познакомил меня с Юрием Морозовым. Мы до сих пор считаем его нашим учителем