"Виктор Троегубов. Жизнь в 'Крематории' и вокруг него " - читать интересную книгу автора

в совке наравне с Майком и Б.Г. Мы пожали друг другу руки, сказали пару
теплых слов и я побежал на сцену. С Б.Г. на этом фестивале мы не
познакомились, хотя возможность была - он выступал позже. Знакомство
состоялось несколько лет спустя в Москве, и наш Михаил сыграл с ним джаз. А
с Майком мы, к сожалению, в этой жизни так и не встретились... Итак, на
фестивале "Авроры" после нас должен был выступать Борис Борисыч, который
только что вернулся из Лондона, а соскучившиеся по мэтру питерцы ждали его с
нетерпением. Мы договорились с Житинским, что Б.Г. махнет мне рукой - взмах
руки означал, что автобус, который должен был везти нас на Московский вокзал
и на котором должен был приехать на выступление Б.Г., здесь, и по этому
сигналу мы должны были завершить наше выступление. Проходит 20 минут,
Житинский чешет в затылке, показывая всем своим видом, что автобуса еще нет.
И мы играем. Еще 20 минут отыграли (шел мощный блок из хитов - "Америка",
кажется), смотрю туда, где был Житинский, а его там нет. На краю сцены
танцует человек, в котором узнаю мэтра. Знай себе пляшет... Мы отыграли
"Америку", еще одну песню, закончили концерт. Тут на сцену выползает
Житинский и просит сыграть на бис "Мусорный ветер". Я говорю: "Александр
Николаевич, как же так? А как же Б.Г.?". Житинский мне в ответ: "Ничего
страшного, Б.Г. подождет". Мы играем "Ветер", благодарим всех и принимаем
предложение А. Тропилло выпустить альбом "Живые и мертвые" на ленинградской
"Мелодии". В Москве мы продолжаем давать концерты, параллельно работаем над
новым альбомом. Процесс был довольно быстрым - состав устоялся, создавалось
впечатление, что проблем для нас нет. Первую черновую запись альбома (мы
хотели назвать его "Зомби") мы сделали на нашей базе. После прослушивания
материала, мы решили его полностью забраковать, потому, что появились разные
точки зрения по поводу аранжировок. Дело в том, что музыкальная логика
группы уже сформировалась в работе над "Клубникой" и "Живыми и мертвыми".
"Зомби" требовал совершенно нового подхода, мы оставили новые песни в покое
и решили заняться концертами. Я предложил ребятам поэкспериментировать над
некоторыми нашими песнями, которые не входили ни в один из альбомов и не
игрались на концертах ("Некрофилия", "Аленький цветочек", "Люби меня", также
над песнями, которые были записаны, но никогда не исполнялись "Медуза
Горгона", "Реанимационная машина"). Мы попытались прокатать их на концертах,
чтобы выработать новый звук. Были интересные концерты в ДК Горбунова вместе
с англичанами, в ДК МЭИ с "Комитетом". Результат получился следующий: мы
решили полностью отказаться от саксофона (и сообщили об этом Саше Куницыну,
записав его в вечные друзья "Крематория"), стали работать над этими вещами и
музыка стала прозрачнее, аранжировки более разнообразными, спектр звучания -
от акустики до хард-рока. В то же время создавалось представление
целостности. В смысловом плане "Зомби" был построен из 10 маленьких новелл а
ля Декамерон - из жизни московских зомби. Все было готово к чистовой записи,
мы ждали, когда нам выделят время на студии, но тут нам был нанесен
серьезный удар - перед началом работы в студии ушел гитарист Дима Куликов.
До сих пор не понимаю, почему так произошло. Мы могли бы поступить следующим
образом: можно было бы отписать альбом с Куликовым, а потом он бы ушел (на
это Дима был согласен). Но мы решили пригласить человека специально для
записи гитарных партий, тем более, что черновик у нас был готов. Просто
пригласить гитариста-профессионала для работы в студии, причем времени у нас
было в обрез - срочно нужно было отыскать такого человека. Выбор пал на Витю
Осипова, достаточно своеобразного музыканта, он очень быстро "въехал", внес