"Лев Троцкий. История русской революции, т. 1" - читать интересную книгу автора

Бельгии была почти вдвое выше доли Германии.
Условиями происхождения русской промышленности и ее структурой
определялся социальный характер русской буржуазии и ее политический облик.
Высокая концентрация промышленности уже сама по себе означала, что между
капиталистическими верхами и народными массами не было иерархии переходных
слоев. К этому присоединялось то, что собственниками важнейших промышленных,
банковских и транспортных предприятий были иностранцы, которые реализовали
не только извлеченную из России прибыль, но и свое политическое влияние в
иностранных парламентах и не только не подвигали вперед борьбу за русский
парламентаризм, но часто противодействовали ей: достаточно вспомнить
постыдную роль официальной Франции. Таковы элементарные и неустранимые
причины политической изолированности и антинародного характера русской
буржуазии. Если на заре своей истории она была слишком незрелой, чтобы
совершить реформацию, то она оказалась перезрелой, когда настало время для
руководства революцией.
В соответствии с общим ходом развития страны резервуаром, из которого
формировался русский рабочий класс, являлось не цеховое ремесло, а сельское
хозяйство, не город, а деревня. Русский пролетариат складывался при этом не
постепенно, веками, влача за собой груз прошлого, как в Англии, а скачками,
путем крутой перемены обстановки, связей, отношений и резкого разрыва со
вчерашним днем. Именно это - в сочетании с концентрированным гнетом
царизма - сделало русских рабочих восприимчивыми к наиболее смелым выводам
революционной мысли, подобно тому как запоздалая русская промышленность
оказалась восприимчивой к последнему слову капиталистической организации.
Короткую историю своего происхождения русский пролетариат всегда
воспроизводил заново. В то время как в металлообрабатывающей промышленности,
особенно в Петербурге, кристаллизовался слой потомственных пролетариев,
окончательно порвавших с деревней, на Урале преобладал еще тип
полупролетария-полукрестьянина. Ежегодный приток свежей рабочей силы из
деревень во все промышленные районы обновлял связь пролетариата с его
основным социальным резервуаром.
Политическая недееспособность буржуазии непосредственно определялась
характером ее отношений к пролетариату и крестьянству. Она не могла вести за
собой рабочих, которые враждебно противостояли ей в повседневной жизни и
очень рано научились обобщать свои задачи. Но она оказалась в такой же мере
неспособной вести за собой крестьянство, потому что была связана сетью общих
интересов с помещиками и боялась потрясения собственности в каком бы то ни
было виде. Запоздалость русской революции оказалась, таким образом, не
только вопросом хронологии, но и вопросом социальной структуры нации.
Англия совершала свою пуританскую революцию, когда все население ее не
превышало5 - миллиона, из которых полмиллиона приходилось на Лондон. Франция
в эпоху своей революции имела в Париже тоже лишь полмиллиона из 25 миллионов
всего населения. Россия начала XX века насчитывала около 150 миллионов
населения, из которых свыше трех миллионов приходилось на Петроград и
Москву. За этими сравнительными цифрами скрываются величайшие социальные
различия. Не только Англия XVII, но и Франция XVIII столетия не знали еще
современного пролетариата. Между тем в России рабочий класс во всех областях
труда, в городе и в деревне, насчитывал к 1905 году уже не менее 10
миллионов душ, что с семьями составляло свыше 25 миллионов, т. е. больше,
чем население Франции в эпоху Великой революции. От крепких ремесленников и