"Лев Троцкий. История русской революции, т. 1" - читать интересную книгу автора

Трудности, какие стоят на пути изучения изменений массового сознания в
эпоху революции, совершенно очевидны. Угнетенные классы делают историю на
заводах, в казармах, в деревнях, на улицах городов. При этом они меньше
всего привыкли ее записывать. Периоды высшего напряжения социальных страстей
вообще оставляют мало места созерцанию и отображению. Всем музам, даже
плебейской музе журнализма, несмотря на ее крепкие бока, приходится туго во
время революции. И все же положение историка отнюдь не безнадежно. Записи
неполны, разрозненны, случайны. Но в свете самих событий эти осколки
позволяют нередко угадать направление и ритм подспудного процесса. Худо или
хорошо, но на учете изменений массового сознания революционная партия
основывает свою тактику. Исторический путь большевизма свидетельствует, что
такой учет, по крайней мере в грубых своих чертах, осуществим. Почему же то,
что доступно революционному политику в водовороте борьбы, не может быть
доступно историку задним числом?
Однако же процессы, происходящие в сознании масс, не являются ни
самодовлеющими, ни независимыми. Как бы идеалисты и эклектики ни сердились,
сознание все-таки определяется бытием. В исторических условиях формирования
России, ее хозяйства, ее классов, ее государства, в воздействии на нее
других государств должны были быть заложены предпосылки Февральской
революции и ее смены - Октябрьской. Поскольку наиболее загадочным кажется
все же тот факт, что отсталая страна первою поставила у власти пролетариат,
приходится заранее разгадку этого факта искать в своеобразии этой отсталой
страны, т. е. в ее отличиях от других стран.
Исторические особенности России и их удельный вес охарактеризованы нами
в первых главах книги, заключающих краткий очерк развития русского общества
и его внутренних сил. Мы хотели бы надеяться, что неизбежная схематичность
этих глав не отпугнет читателя. На дальнейшем протяжении книги он встретит
те же социальные силы в живом действии.
Этот труд ни в какой мере не опирается на личные воспоминания. То
обстоятельство, что автор был участником событий, не освобождало его от
обязанности строить свое изложение на строго проверенных документах. Автор
книги говорит о себе, поскольку он вынуждается к тому ходом событий, в
третьем лице. И это не простая литературная форма: субъективный тон,
неизбежный в автобиографии или мемуарах, был бы недопустим в историческом
труде.
Однако то обстоятельство, что автор был участником борьбы, естественно
облегчает ему понимание не только психологии действующих лиц, индивидуальных
и коллективных, но и внутренней связи событий. Это преимущество может дать
положительные результаты при соблюдении одного условия: не полагаться на
показания своей памяти не только в мелочах, но и в крупном, не только в
отношении фактов, но и в отношении мотивов или настроений. Автор считает,
что, насколько от него зависело, он это условие соблюдал.
Остается вопрос о политической позиции автора, который, в качестве
историка, стоит на той же точке зрения, на которой стоял в качестве
участника событий. Читатель, конечно, не обязан разделять политические
взгляды автора, которые этот последний не имеет никаких оснований скрывать.
Но читатель вправе требовать, чтобы исторический труд представлял собою не
апологию политической позиции, а внутренне обоснованное изображение
реального процесса революции. Исторический труд только тогда полностью
отвечает своему назначению, когда события развертываются на его страницах во