"Евгений Трубецкой. Воспоминания " - читать интересную книгу автора

осуществить на земле Россия! Что ж из того, что вот сейчас меня раздавят, и
меня уже больше не будет. Разве не счастье умереть в такую минуту!
В Успенский собор так и не удалось проникнуть, и мне пришлось выслушать
манифест в Архангельском соборе. Но я до сих пор не знаю, проиграл я от
этого или выиграл. Помню то сильное впечатление, какое произвели на меня в
эту минуту собранные в соборе гробницы Московских Царей. Словно в их лице
все умерила раньше поколения, вся русская старина приобщалась к великому
делу России современной. И все поколения объединены под церковным сводом в
мысли и торжестве Креста, которому должна служить Россия, освобождая от
растерзания христианские народы во имя Христово! Чувство преемственной связи
поколений, сознанье [25] единства России старой и новой в Церкви и через
Церковь, - вот что чувствовалось в эту великую минуту, вот о чем гудел на
весь мир соборный колокол, которому вторил в храм густой бас дьякона,
читавшего манифест!
С тех пор всякий раз, когда я слышу звук этого колокола, во мне
воскресает сознание нерушимого единства мертвых и живых, единства России в
Церкви и через Церковь. Чувство это пробуждается всегда при виде московских
соборов; но особенно сильно захватывает оно во время пасхальной утрени и в
дне великих исторических минут народной жизни. И теперь, созерцая умом
издалека эти соборы, сейчас занятые и оскверняемые хулителями из латышей и
евреев, испытываешь то же ощущение неумирающей жизни, как и в прежние
счастливые дни, когда Россия была велика, едина и свободна. Та Россия,
которая веками сознавала и утверждала свое единство под сенью этих храмов,
не может умереть. И каковы бы ни были издевательства хулителей, каковы бы ни
были впереди испытания и препятствия эma Россия воскреснет! Она жила и будет
жить для вечности!
Впоследствии, в дни религиозного охлаждения нам стала мало понятна
духовная атмосфера прежних восточных войн. В дни мировой войны мы слышали
преимущественно рассуждения о стратегической и экономической необходимости
завоевали проливов для Poccии. Потом, в дни революции, этим воспользовалась
революционная пропаганда, которая успела внушить народным массам мысль о
чисто империалистических побуждениях нашей войны c Турцией. Не то было в
1876-1877 году: тогда каких-либо материальных выгодах для России не было
речи ни в лагере сторонников, ни в лагере противников войны. Освобождение
единоверных родственных нам по крови народов из под мусульманского ига
выдвигалось, как единственная цель [26] войны. Территориальные приобретения,
сделанные впоследствии были результатом военных успехов, но отнюдь не целью
военных действий. Война была от начала до конца бескорыстной, романтическою.
Ее побуждения будут более понятными теперь поколению, пережившему великое
религиозное движение, вызванное революцией. И только тогда, когда мы поймем
и почувствуем эти побуждения, Россия вновь станет Россией: ее национальное
единство держится исключительно той духовной связью, которая связывает
преемственный ряд поколений. Революция наглядно показала, что забвенье этой
связи влечет за собой утрату родины; вот почему теперь более, чем
когда-либо, необходимо о ней вспомнить!
В моих отроческих воспоминаниях вся война 1877-1878 года окрашивается
теми переживаниями, которые мне дано было испытать в Кремле, при чтении
манифеста. От начала и до конца она была проявлением крепкого национального
единства. Тогда не было и тени тех взаимных подозрений, которые теперь
отравляют отношения между классами. Наоборот, эго была эпоха небывалого