"Владимир Сергеевич Трубецкой. Записки кирасира (мемуары)" - читать интересную книгу автора

жить не в казармах, а в собственной частной квартире.
Ранним утром, еще при полной темноте мы с Мишей уже бежали через
Гатчинский парк, называвшийся почему-то "Приорат", в полк. Надев в казарме
желтые тужурки верблюжьего сукна с черным воротником, мы всей командой в
строю шли в конюшню, где при ярком свете электричества производилась
уборка, чистка коней и дача корма.
Пахнувшая цирком конюшня содержалась в образцовой чистоте, не хуже
хорошего жилого помещения и своим блеском была замечательна.
В стойлах стояли строевые кони - огромные рыжие великаны красавцы - все
высоких кровей. Это были лучшие лошади страны, строго фильтровавшиеся
ремонтными комиссиями и отбиравшиеся в гвардию. Этих исполинов поставляли
лучшие конные заводы в большинстве из Польского края (заводы
Дрогойовского, Корибут-Дашкевича, Мангушко, Закржевского и других). Первая
гвардейская дивизия - так называемая кирасирская дивизия, куда входил наш
полк, - считалась еще по старинке тяжелой кавалерией (род оружия, теперь
уже не существует). Поэтому она комплектовалась рослыми людьми и самыми
высокими конями - настоящими чудовищами. Таких коней в наши дни почти не
увидишь. Их тип исчез. За время империалистической войны и гражданской
войны все они полегли либо от изнурения, либо на поле брани. Но что всего
печальнее - у нас погибли и высококровные их производители и матки,
которых, увы, не пощадили многократные мобилизации военного времени,
подскребавшие начисто весь подходящий конский состав для нужд как белых,
так и красных армий.
С великим трудом и не скоро создается племенная конская база. Правда, в
современной коннице видишь и теперь неплохих лошадок, выносливых и резвых,
однако по кровности, росту и красоте им все еще очень и очень даже далеко
до тех парадных красавцев-исполинов, которыми прежде комплектовалась
кирасирская дивизия царской гвардии.
Ах, ... что это были за кони! Впрочем, не буду вдаваться в лирику и
отклоняться от описания нашего будничного дня. Для нас он начинается с
конского туалета, который совершался при помощи щеток и скребниц. Навести
лоск на коня так, как это требовалось в полковой учебной команде, было не
просто, и если по окончании туалета лошадь была чиста, но не идеально
чиста, то за это попадало.
В особенности трудновато было с горячими и нервными экземплярами, не
переносившими прикосновения жесткой щетки, при одном виде которой они
начинали фыркать, дрожать, бить копытами, лягаться в узких стойлах и
всячески пытались укусить. Неопытного человека такая лошадь легко может
покалечить. Тут нужна особая сноровка - нужно, чтобы конь боялся тебя и
уважал. Когда на скребнице накапливалось достаточно перхоти, ее осторожно
опрокидывали на пол и ударяли по ней древком щетки, отчего на полу
образовывался всякий раз аккуратный белый квадратик перхоти. Эти
квадратики располагались в шашечном порядке перед каждым стойлом,
образовывая на полу правильные рисунки. Уже по одной их густоте к концу
чистки вахмистр сразу мог определить, насколько основательно каждая лошадь
начищена. Однако он этим не удовлетворялся и часто лично проверял чистоту
на той или иной лошади, подробно осматривая ее.
Наш начальник, поручик Палицын, приказывал вахмистру давать вольноперам
зачищать самых строгих коней, что было довольно-таки неприятно.
В особенности пугал конь Еврей завода Енишерлова - нервный, буйный и злой