"Владимир Сергеевич Трубецкой. Записки кирасира (мемуары)" - читать интересную книгу автора

молодому человеку, желавшему выйти в полк офицером, для последнего это
всегда было тяжелым ударом. Получившего отказ в одном гвардейском полку -
почти наверняка не принимали и другие полки. Иной раз отказывали из-за
пустяков (вроде приведенного случая со Спешневым) или из личной антипатии
кого-либо из офицеров. Плохо было то, что из отказа тайны не делали, и об
этом обычно становилось известно и вне полка. На получившего отказ
молодого человека обычно начинали коситься в обществе, словно он был лицом
заклейменным, хотя, быть может, ничего дурного на своей совести он не
имел. Впрочем, надо сознаться, что в большинстве случаев отказы в приеме в
полк имели под собой более веские основания.
Спешнев дружил со мной и Искандером, родной брат которого был в нашем
полку штаб-ротмистром и командовал штандартным (3-м) эскадроном. Эти оба
брата Искандеры были законными детьми великого князя Николая
Константиновича, сосланного еще при государе Александре II-м, в Туркестан,
где он вступил в церковный брак с какой-то дамой, от которой и имел
сыновей.
Причина ссылки этого великого князя в то время была мало известна широким
кругам, и молва даже приписывала этой истории какую-то политическую
подкладку, которой, однако, никогда не существовало. Передаю эту историю
так, как я ее слышал от людей, имевших в свое время большие связи при
дворе.
Племянник царя Александра II-го великий князь Николай Константинович
страстно увлекся в начале 70-х годов гастролировавшей в Петербурге
иностранной эстрадной артисткой, с которой пережил бурный роман.
Ослепленный страстью, молодой князь дошел до того, что похитил у своей
матери, великой княгини Александры Иосифовны, какую-то редкую
драгоценность, которую и преподнес в подарок своей возлюбленной. Пропажа
драгоценности была, конечно, обнаружена. Это хищение, произведенное в
Мраморном дворце, да к тому же еще в царских покоях, было неслыханным
делом и вызвало большую шумиху. Подозревали дворцовую прислугу. Государь
вызвал генерала N, возглавлявшего департамент полиции и приказал во что бы
то ни стало найти вора. Через несколько дней генерал N представил великой
княгине похищенную вещь, однако на ее вопрос, кто вор, категорически
отказался ответить. Лишь по решительному настоянию императора он открыл
ему, наконец, ужасную тайну. Царь был подавлен. Случившееся расценивалось
им как тяжелый фамильный позор. На семейном совете кто-то из великих
князей предложил государю провинившегося великого князя разжаловать в
солдаты, на что царь ответил, что считает звание солдата слишком высоким
для своего племянника, опозорившего себя столь постыдным поступком. "Я не
хочу марать звание русского солдата!" - будто бы сказал он. Вскоре был
издан высочайший манифест, в котором провинившийся великий князь без
упоминания о его проступке был объявлен душевнобольным, после чего он был
отправлен в Туркестан навсегда. Пленившая великого князя артистка -
иностранная подданная - была срочно выслана за пределы России.
Со старшим Искандером у меня было мало общего. Он вскоре по собственному
желанию покинул полк. Зато с Искандером младшим мне пришлось прослужить
целый год. Будучи в полковой учебной команде, весной 12-го года он получил
тяжелые увечья при падении с лошади и был освобожден даже от службы.
Это был болезненно самолюбивый молодой человек. О своем отце он никогда не
говорил, хотя в его комнате, убранной, как бонбоньерка, наподобие дамского