"Николай Валентинович Трус(сост). Символика тюрем ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу автора

возможности.
Однако на этот раз я уснул менее крепко, чем обычно, и проснулся от
дребезжания ведра, неловко опрокинутого дневальным. Лед на оконцах пунцово
рдел от разгоравшейся над близким отсюда морем зари. Вот-вот должно было
взойти солнце. Значит, со времени сигнала на развод прошло уже часа полтора.
Спать можно было еще долго, даже если в обед нас куда-то погонят.
Повернувшись на другой бок, я начал приминать слежавшиеся опилки в своем
матраце по форме уже этого бока. До нового изменения положения он будет
казаться мягким. Я еще продолжал свою возню с неподатливым ложем, когда в
барак вошел нарядчик. Вид у Савина был несколько смущенный, как у человека,
явившегося с каким-то неприятным или щепетильным поручением, которые добрый
малый очень не любил. Для кого-то из жителей барака это не предвещало ничего
хорошего. Не закончив скульптурной обработки своего матраца, я затих на нем,
натянув на голову одеяло.
Посовещавшись о чем-то с дневальным, Митька пошел по проходу между
нарами, пристально и озабоченно всматриваясь в лица спящих людей. Так и
есть, он искал подходящий "лоб", а может быть, и несколько "лбов" для
какой-то паскудной работенки внутри лагеря, вроде колки дров для кухни,
таскания воды с речки или еще чего-нибудь в этом роде. Возможно, что я был
не единственным человеком, кого разбудило загремевшее ведро. Но несомненно,
что все такие, как и я, еще плотнее закрыли глаза и засопели еще громче.
Если уж и необходимо вкалывать в свой, в кои веки выпавший выходной день,
так хоть не с утра, по крайней мере!
Нарядчик остановился напротив места Спирина, бывшего колхозника из
Вятской области. Чуть живого от изнурения, этого мужика привезли сюда
прошлой осенью с небольшим этапом таких же доходяг. Как все почти перенесшие
тяжелую форму дистрофии, Спирин долго не мог оправиться от животного страха
перед голодом. Рискуя заночевать в карцере, он до совсем недавнего времени
прятал под свой матрац куски выпрошенного, а то и украденного хлеба, съесть
который сразу не мог. Теперь, правда, у бывшего доходяги голодный психоз
начал уже проходить.
Митька долго дергал спящего за ногу, пока тот проснулся наконец и
испуганно вскинулся:
- А? Чего?
- Каши "пульман" хочешь заработать? Во такой! - Нарядчик показал
руками размер "пульмана", огромной миски, применяемой обычно для кухонных
нужд. Какую-нибудь пару месяцев назад за такую миску овсяной каши Спирин
согласился бы вкалывать до полуночи, даже после полного рабочего дня. На
это, очевидно, и рассчитывал Савин. Он хотел найти добровольца на какую-то
тяжелую работу. Но у нарядчика было право и просто приказать любому выйти на
любую хозяйственную работу, притом без всякого обещания награды. А если
назначенный им зэк начнет упрямиться, позвать дежурного коменданта по
лагерю. С тем разговор короткий: или подчиняйся, или садись до утра в
"кон-дей" (карцер).
Практически, однако, применять такой способ "придурки" (заключенные,
устроившиеся на более легкую работу в лагере) стеснялись даже в горных
лагерях. И какой же ты, к черту, нарядчик или староста, если без помощи
надзирателя не можешь совладать с рядовым лагерником? Тем более неприличным
было бы приглашение дежурного в барак смирных "рогатиков" (безотказных
работяг), да еще со стороны в общем-то благожелательного и покладистого