"Николай Валентинович Трус(сост). Символика тюрем ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу автора

Митьки. Однако его расчет на приманку обильной жратвой для недавнего
дистрофика тоже, видимо, не оправдывался. Спирин выслушал предложение
нарядчика безо всякого энтузиазма, глядя на него хмуро и подозрительно.
- А чего делать-то надо?
Он, впрочем, не совсем еще проснулся. Вместо прямого ответа Савин
ответил вопросом:
- Ты на прииске в похоронной бригаде кантовался?
Вопрос, очевидно, был задан в целях более тонкого подхода к главной
теме начатого разговора. Но сделан он был явно неудачно, так как вятский
нахмурился еще больше:
- Тебе бы такой кант! Говори, что надо? Никогда не бывавший в
лагерях-доходиловках, Митька допустил весьма неловкий ход. Бригады
могильщиков, подчас весьма многочисленные, комплектовались из тех, кто уже
не годился более на другие работы на полигоне и сам был кандидатом в
"дубари" (покойник, труп). Однако и тон ответов нарядчику со стороны недавно
смиренного доходяги был неожиданно грубым и непочтительным. Савин вспыхнул
было, но сдержался:
- Могилу, понимаешь, надо вырыть! Сегодня ночью в больнице какой-то
штымп врезал... ("Штымп" - то же, что и фрайер, но с оттенком
презрительности. Обычно малоразвитый, не бывалый человек.)
Худшего предисловия к такому предложению нельзя было и придумать.
Спирин ответил еще более грубо и зло:
- Пустой твой номер! Не буду я никакой могилы копать... Он снова
улегся на своих нарах и демонстративно натянул на голову одеяло. И без того
красное лицо Савина побагровело. Слабину почувствовал чертов штымп! После
горного, где за такую непочтительность к нарядчику тут же дрына схватил бы,
смирный был, а теперь, гляди, как обнаглел... Митька украдкой огляделся, не
видит ли кто его конфуза. Однако храп и сопение вокруг были всеобщими и
дружными. Сладив кое-как с раздражением и досадой, он опять подергал за ногу
несговорчивого вятского:
- Слышь, Спирин! Выроешь яму - завтра целый день отгула получишь... На
работу не погоню, свободы не видать!..
Наш благодушный нарядчик корчил из себя этакого шибко блатного, хотя
сам сидел за мелкую растрату в захудалом сельпо.
Однако даже обещание круглосуточного сна в дополнение к каше не
соблазнило Спирина. Он только еще выше натянул на голову свое куцее одеяло,
так, что оголились ноги. Чтобы закрыть их, вятский должен был поджать острые
коленки к животу.
- С дежурняком выведу! - вскипел нарядчик.
Однако упрямый мужик повторил, приподнявшись:
- Говорю, пустой твой номер! Не знаешь, что ли, что грыжа у меня на
повале объявилась... А не знаешь, так и лекпома спроси!
Савин закусил губу. Он просто забыл, что уже с месяц, как Спирин, хотя
и продолжает числиться в бригаде лесорубов, занимается в лесу только
работами не бей лежачего, вроде сжигания сучьев и отгребания снега от
деревьев, спиливать которые будут другие. Грыжа в лагере - это редкостная
удача, от нее и не помрешь, и ни на какие сколько-нибудь тяжелые работы не
пошлют, даже в горных. Отсюда, конечно, и проистекает наглое поведение
недавно смиренного мужичонки... Махнув рукой, нарядчик отошел от его места и
снова принялся шарить глазами по нарам, но теперь уже более решительно и