"Далия Трускиновская. Шайтан-звезда" - читать интересную книгу автораклянусь Аллахом!
- Чем это тебе не угодили мои ноги, о Саид? - в голосе невольницы было такое возмущение, что Мамед, возившийся с паклей, съежился, зная по опыту - когда женщина берет такой тон, то обретают крылья блюда и сковородки, и отправляются в полет башмаки, и нежные, казалось бы, кулачки наливаются оловом и свинцом. - Чем тебе не угодили твои ноги, о женщина, что ты заставляешь их таскать такой нешуточный вес? Клянусь Аллахом, на месте твоих ног я бы давно отказался тебе служить, и покинул тебя, и... - Ну так отпусти меня, о Саид, и купи себе на рынке другую невольницу, не обремененную весом, а потом тоскуй весь остаток дней своих о крутых боках, подобных кучам песку, и о бедрах, подобных мраморным столбам, и о заднице, подобной... О Аллах!.. Случилось то, чего не могло не случиться, - разъяренная Ясмин не удержала равновесия, в страхе присела на корточки и полетела с плеч Саида прямо на Мамеда и развязанный узел с паклей. А поскольку Саид стоял на самом краю ступеньки высотой в половину рабочего локтя, то и он с этой ступеньки сверзился. И все трое оказались у ворот дома, в нескольких шагах от которых затеяли бросание зажженной пакли. Эти деревянные, покрытые красивой резьбой и открывавшиеся вовнутрь ворота, единственное украшение дома со стороны улицы, в такое время суток должны были быть крепко заперты на засов, и все же Мамед не сказать чтоб влетел, ибо Аллах не дал ему крыльев, а скорее вкатился в них. И тут обнаружилось, что хозяева забыли на сей раз про засов. - Во имя Аллаха, тихо! - приказал, поднимаясь, Саид, и голос его был оба, а я пойду погляжу, что там у них случилось. Отпусти мой рукав, о женщина, отпусти, я говорю! Мне ничего не угрожает! И он сунул руку за пазуху, и вынул, и в руке его блестело лезвие прекрасной, длинной, слегка изогнутой, серой стали джамбии не только из индийской стали, но и отличной индийской работы. Мамед отшатнулся. - Оставь этот дом и его обитателей в покое, о Саид! - воскликнул он. Если с ними случилась беда, и сюда придет городская стража, и найдет тебя в этом доме с джамбией в руке, то бедствия ожидают нас, всех троих, клянусь Аллахом! - Молчи, о несчастный, и уноси отсюда ноги, - негромко приказал Саид. - А ты, о Ясмин, отойди к перекрестку и посмотри, не тащит ли сюда шайтан кого-нибудь, кто, наподобие нас, перепутал спьяну день и ночь! - Если бы мы были сейчас в медине, о Саид, где улицы прямые и дома построены разумно, то имело бы смысл кому-то из нас встать на перекрестке, - возразила Ясмин. - Но это рабад, и здесь каждый ставил свой дом так, как хотел и как ему было удобно при его ремесле, и когда я встану на ближайшем перекрестке, то ни вы меня, ни я вас уже не увижу, и если кто-то приблизится к перекрестку, я обнаружу это, когда его нос уткнется в мой изар, а борода упрется в мою грудь! - Она права, о Саид, - поддержал невольницу Мамед, - и не бежать же ей через весь рабад в медину, чтобы встать на безупречном перекрестке, ибо раньше города возводили по планам, одобренным повелителем правоверных, а теперь улицы возникают как бы сами по себе, без всякого порядка, и это |
|
|