"Александр Царьков. Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин " - читать интересную книгу автора

освобождения его местности. Сначала я думал о нем - бесшабашная голова: в
левой руке - фонарь, в правой - граната, на шее - автомат, и один вскакивает
через окно в подвал, из которого стреляют немцы, не поинтересовавшись даже,
сколько их там. Но оказалось, что этот храбрец удивительно толковый парень.
Какое бы трофейное оружие ни попало к нему в руку - покрутит его, разберет,
прочистит и, смотришь, стреляет уже из этого оружия.
Третий, Новиков, был старший из нас по возрасту, типичный старый
русский солдат, с большими черными усами, по характеру очень тихий человек,
ко исполнительнее его не найдешь: умрет, но не покинет свой пост.
Трое суток мы удерживали вчетвером свои траншеи. В первую же ночь,
чтобы не попасть снова под огонь артиллерии противника, от которого наш
взвод сразу же понес большие потери, мы продвинулись вниз по склону в
сторону немцев и окопались метрах в сорока от них. Из-за этого мы оказались
почти отрезанными от своих. Противник непрерывно вел по высоте такой огонь,
что через гребень с той стороны к нам никто не мог пробраться.
Мы отбивались от немцев исключительно гранатами - своими, ручными,
трофейными, из гранатомета. Кабацких выпустил из трофейного гранатомета все
два ящика гранат, которые немцы бросили во время первой контратаки. Когда
боеприпасы были на исходе, мне пришлось сказать, что кто-нибудь должен
отправиться за гранатами. Макрушин сказал, что он должен итти, как
коммунист. Я уже думал, что не увижу больше своего друга, что посылаю его на
верную смерть, но он приполз назад и притащил с собой целый ящик гранат.
Одежда его была прострелена в нескольких местах, лямки мешка перебиты
пулями, но сам он остался невредим.
Макрушин ползал за гранатами еще один раз, потом нас стали обеспечивать
боеприпасами старшина роты старший сержант Костенко и боец Озерский. На
четвертый день они принесли нам, кроме гранат, хлеб, консервы, чай. До этого
мы все трое суток не имели во рту ни крошки, ни капли воды. В этот же день
прислали пополнение - тринадцать молодых бойцов. Они сначала не верили, что
мы вчетвером столько времени удерживали эту высоту, но, присмотревшись к
нам, поверили.

СТАРШИЙ СЕРЖАНТ Ж. ТОЛСТОЛОБОВ

У города Кюстрина

Самые трудные бои на подступах к Берлину наша часть вела в излучине рек
Одер и Варта, у крепости Кюстрин.
Сначала мы подошли к Кюстрину с той стороны, где местность была
затоплена. Там есть дамба. На всем своем протяжении она была занята боевым
охранением противника. Когда мы в ночной тьме внезапно появились на насыпи,
возвышающейся над водой, немцев, сидевших в боевом охранении, охватил такой
ужас, что они не смогли сопротивляться и полностью сдались в плен. Мы
достигли окраин Кюстрина и вели здесь тяжелые бои. С утра до вечера над
дамбой висели немецкие самолеты, обстреливающие из крупнокалиберных
пулеметов единственную дорогу, по которой шло к нам из тыла боепитание и
пополнение людьми. Все-таки мы закрепились на окраине города.
В это время другие наши части, сражавшиеся южнее и севернее Кюстрина,
переправились уже через Одер и расширяли плацдармы на западном берегу реки
для наступления на Берлин. Только у Кюстрина немцы держались еще на