"Стефан Цвейг. Лепорелла" - читать интересную книгу автора

страха девушку. С тех пор все остерегались ее гнева и никто
уже не осмеливался насмехаться над нею.
Каждое воскресенье Кресченца надевала широкую, в сборках,
колом торчащую юбку, плоский деревенский чепец и
отправлялась в церковь. И один-единственный раз, в свой
первый свободный день в Вене, она совершила прогулку. Но в
трамвай она не села, а шла пешком сквозь сутолоку оживленных
улиц; не видя вокруг себя ничего, кроме каменных стен, она
добралась до Дунайского канала; тут она постояла немного,
поглядела, как на нечто давно знакомое, на стремительное
течение, потом повернулась и зашагала обратно, держась
поближе к домам и опасливо минуя мостовые. Эта первая и
единственная прогулка, видимо, разочаровала ее, ибо с тех
пор она проводила воскресные дни дома; сидя у окна, она либо
шила, либо, сложив руки, просто смотрела на улицу. И так
она привычно тянула лямку, и переезд в столицу не принес ей
никаких перемен; давно заведенное колесо ее жизни вращалось
по-прежнему, с той только разницей, что теперь к концу
месяца вместо двух бумажек в ее красных, огрубелых,
потрескавшихся руках оказывалось четыре. Бережно развернув
кредитки, она долго и недоверчиво разглядывала их, потом
почти с нежностью разглаживала и, наконец, убирала в желтую
резную шкатулку, привезенную из деревни. Этот деревянный
немудреный ящичек был ее самой сокровенной тайной, смыслом
всей ее жизни. Ключ от шкатулки она клала на ночь под
подушку; куда она прятала его днем - ни одна душа в доме не
знала.
Таково было это странное человеческое существо (назовем
ее так, хотя именно человеческие черты лишь смутно и
приглушенно проступали в ее поведении), но, вероятно, только
оградив себя шорами и плотно закупорив все пять чувств, и
можно было вынести пребывание в не менее странном доме
барона фон Ф. Обычно прислуга выдерживала царившую там
накаленную атмосферу ровно столько, сколько полагалось по
закону, и уходила, как только истекал установленный
испытательный срок. Раздраженный, взвинченный до истерики
тон задавала хозяйка. Эта перезрелая дочь богатого
эссенского фабриканта, познакомившись на курорте с красивым
молодым бароном (не слишком высокого рода и без гроша за
душой), спешно женила на себе годившегося ей в сыновья
обаятельного лощеного шалопая. Но едва миновал медовый
месяц, как новобрачной, увы, пришлось сознаться, что правы
были ее родители, которые предпочли бы более солидного и
дельного зятя и потому энергично возражали против этого
скоропалительного брака. Ибо, не говоря уже о
многочисленных утаенных долгах, очень скоро обнаружилось,
что быстро охладевший супруг уделяет несравненно больше
внимания своим холостяцким развлечениям, чем супружеским
обязанностям. Отнюдь не злой, даже добродушный, подобно
всем легкомысленным людям, барон, однако, не обременял себя