"Стефан Цвейг. Лепорелла" - читать интересную книгу автора

потрясает их до основания. Внешним поводом для этого в
жизни Кресченцы послужило обстоятельство, почти столь же
мало примечательное, как она сама: после десятилетнего
промежутка правительство рассудило, что пора произвести
перепись населения, и по всем домам и квартирам были
разосланы чрезвычайно длинные и сложные анкеты. Не надеясь
на разборчивость почерка и знание грамматических правил
своей прислуги, барон предпочел самолично заполнить все
рубрики и с этой целью велел позвать в свой кабинет и
Кресченцу. И вот когда она, отвечая на вопросы барона,
сообщила свое имя, возраст и место рождения, оказалось, что
он, страстный охотник и друг тамошнего крупного помещика,
часто бил косуль в этом глухом альпийском уголке и однажды с
ним охотился - целых две недели - проводник из ее родной
деревни. И так как вдобавок выяснилось, что этот самый
проводник приходится Кресченце дядей, а барон был в
благодушном настроении, то между ними, слово за слово,
завязалась беседа, в ходе которой они сделали еще одно
поразительное открытие, а именно: в той самой гостинице,
где Кресченца служила кухаркой, барону как-то подали
необыкновенно вкусную оленину; все это, конечно, были
пустяки, мелочи, но Кресченце, впервые увидевшей в городе
человека, который что-то знал о ее родине, эти случайные
совпадения показались просто чудом. Она стояла перед
бароном вся красная, взволнованная, жеманно и неуклюже
отворачивалась, когда он шутил с ней - подражал тирольскому
говору, спрашивал, умеет ли она петь, как поют у нее на
родине, и тому подобное. Наконец, развеселившись от
собственных дурачеств, он, следуя деревенскому обычаю,
хлопнул ее по жесткому заду и, смеясь, сказал на прощанье:
- Ну, ступай, Кресченца, и вот тебе две кроны за то, что ты
из Циллерталя.
Разумеется, это происшествие само по себе не было ни
романтичным, ни сколько- нибудь знаменательным. Но на
Кресченцу, на ее притупленные, словно дремлющие на дне души
чувства пятиминутный разговор с бароном подействовал точно
камень, брошенный в болото: лишь постепенно, лениво
образовывались круги на поверхности, медленно, очень
медленно и тяжело расходились они, пока не коснулись края
сознания. Впервые после почти трехлетнего молчания
Кресченца разговорилась о себе, да еще с кем? С человеком,
который, живя здесь, в каменном хаосе, знает горы ее родины
и даже однажды отведал зажаренной ею оленины! Она видела в
этом чуть ли не волю провидения. К тому же - развязное
хлопанье по заду, которое, согласно правилам сельской
галантности, означает молчаливый призыв и выражение нежных
чувств. И хотя дерзкая мысль о том, что этот нарядный,
выхоленный господин в самом деле имел на нее виды, и не
приходила ей на ум, все же вольность его жеста разбудила в
ней какие-то смутные мечтания.