"Стефан Цвейг. Лепорелла" - читать интересную книгу автора

обе кровати оказались приготовленными на ночь, и юную
посетительницу ждали домашние туфли и шелковый халат
баронессы. Вырвавшийся на свободу супруг невольно
расхохотался, увидев столь ревностное усердие своей кухарки;
всякое стеснение перед этой преданной соучастницей отпало
само собой, и уже на другое утро он вызвал ее звонком, чтобы
она помогла одеться даме его сердца, чем окончательно
скрепил их молчаливое соглашение.
Тогда же Кресченца получила новое имя. Веселая подруга
барона, которая как раз в те дни разучивала партию донны
Эльвиры и в шутку величала возлюбленного Дон Жуаном, однажды
сказала ему: - Позови-ка свою Лепореллу! - Это рассмешило
барона, - испанское имя никак не подходило к сухопарой
тирольке, - и отныне он иначе не называл ее, как Лепорелла.
Кресченца, впервые услышав непривычное имя, с недоумением
подняла глаза, но, пленившись его благозвучием, приняла
прозвище, которым ее наделили, с гордостью, словно ей
пожаловали почетное звание: каждый раз, когда барон весело
кричал ей: "Лепорелла!" - ее узкие губы раздвигались,
открывая ряд желтых лошадиных зубов, и она подобострастно,
словно виляющая хвостом собака, подходила к своему
повелителю, чтобы выслушать его волю.
Имя было дано в шутку; но будущая примадонна и не
подозревала, как безошибочно метко она окрестила служанку
барона и как поразительно точно имя "Лепорелла" определяло
это странное создание, ибо не знавшая любви, высохшая старая
дева, подобно наперснику Дон Жуана, находила какую-то
непонятную прелесть в похождениях своего господина.
Радовалась ли она тому, что каждое утро видела постель
ненавистной хозяйки опозоренной то одной, то другой
случайной гостьей, или в ней самой просыпались тайные
желания, но эта набожная, неприступная девственница с
какой-то неистово пламенной готовностью помогала барону в
его любовных проказах. Сама она, измотанная десятилетиями
тяжелого труда, давно стала существом бесполым и теперь
грелась у чужого огня, с вожделением сводни провожая
взглядом до дверей спальни часто сменявшихся посетительниц:
точно едкая протрава действовала на ее дремлющее сознание
эта пряная атмосфера, это приобщение к любовным интригам
барона. Кресченца поистине превратилась в Лепореллу и стала
такой же расторопной, бойкой и сметливой, как ее
жизнерадостный тезка; в ней появились совсем новые,
неожиданные черты - словно они взросли в жаркой теплице
ревностного соучастия, - какая-то хитрость, лукавство,
находчивость, что-то пронырливое, настороженное и
бесшабашное. Она подслушивала у дверей, подглядывала в
замочную скважину, шныряла по комнатам, шарила в кроватях;
почуяв новую дичь, вихрем носилась вверх и вниз по лестнице,
и мало-помалу острое любопытство, неусыпное, жадное внимание
преобразили бесчувственный истукан, каким она казалась, в