"Стефан Цвейг. Амок" - читать интересную книгу автора

секунды, даже раньше чем я увидел эту женщину, я почувствовал в ней врага.
Сначала я молчал. Молчал упорно и ожесточенно. Я чувствовал, что она
смотрит на меня из-под вуали, смотрит прямо, требовательно и хочет заставить
меня говорить. Но я не уступал. Я заговорил, но... уклончиво... невольно
переняв ее болтливый, равнодушный тон. Я притворялся, что не понял ее,
потому что - не знаю, можете ли вы понять это - я хотел заставить ее
высказаться яснее, я не хотел предлагать, наоборот... хотел, чтобы она
попросила... именно она, явившаяся с таким повелительным видом... И, кроме
того, я знал, какую власть надо мной имеют такие высокомерные, холодные
женщины.
Я ходил вокруг да около, говорил, что ей нечего опасаться, что такие
обмороки в порядке вещей, более того, они даже являются залогом нормального
развития беременности. Я приводил случаи из медицинских журналов... Я
говорил, говорил спокойно и легко, рассматривая ее недомогание как нечто
весьма обычное, и... все ждал, что она меня остановит. Я знал, что она не
выдержит.
И действительно, она резким движением прервала меня, словно отметая все
эти успокоительные разговоры.
- Меня, доктор, не это тревожит. В тот раз, когда я носила первого
ребенка, мое здоровье было в лучшем состоянии... но теперь я уж не та... у
меня бывают сердечные припадки...
- Вот как, сердечные припадки? - повторил я, изображая на лице
беспокойство. - Сейчас послушаем! - Я сделал вид, что встаю, чтобы достать
трубку. Но она мгновенно остановила меня. Голос ее звучал теперь резко и
повелительно, как команда.
- У меня бывают припадки, доктор, и я попрошу вас верить моим словам. Я
не хотела бы терять время на исследования - вы могли бы, думается, оказать
мне немного больше доверия. Я, со своей стороны, достаточно доказала свое
доверие к вам.
Теперь это была уже борьба, открыто брошенный вызов. И я принял его.
- Доверие требует откровенности, полной откровенности. Говорите ясно, я
ведь врач. И первым делом снимите вуаль, садитесь сюда, оставьте книги и все
эти уловки. К врачу не приходят под вуалью.
Гордо выпрямившись, она окинула меня взглядом. Минуту помедлила. Потом
села и подняла вуаль. Я увидел лицо - такое, какое боялся увидеть:
непроницаемое, свидетельствующее о твердом, решительном характере,
Отмеченное не зависящей от возраста красотою, с серыми глазами, какие часто
бывают у англичанок, - очень спокойные, но скрывающие затаенный огонь. Эти
тонкие сжатые губы умели хранить тайну. Она смотрела на меня повелительно и
испытующе, с такой холодной жестокостью, что я не выдержал и невольно отвел
взгляд.
Она слегка постукивала пальцами по столу. Значит, и она нервничала.
Затем она вдруг сказала: - Знаете вы, доктор, чего я от вас хочу, или не
знаете?
- Кажется, знаю. Но лучше поговорим начистоту. Вы хотите освободиться
от вашего состояния... хотите, чтобы я избавил вас от обмороков и тошноты,
устранив... устранив причину. В этом все дело?
- Да.
Как нож гильотины, упало это слово.
- А вы знаете, что подобные эксперименты опасны... для обеих сторон?