"Энн Маршалл Цвек. Жена ловеласа " - читать интересную книгу автора

таблетками и косметику. Там было полно витаминов и гомеопатических порошков.
Она открыла каждую коробочку и разместила среди таблеток по моллюску в
полосатой ракушке. Кремы на полках явно были дорогими - значит, правду пишут
в журналах, но почти все нужно было выдавливать из тюбиков. Однако одна
баночка с кремом "pour le corps"[15] все же нашлась, и Мэгги спрятала в
розовой толще крема самую крупную раковину.
Омаров она оставила размораживаться на обеденном столе, прислонив к
серебряному канделябру. И лениво поинтересовалась, разводятся ли в тухлой
рыбе личинки мух. Или только в мясе? Золтан этого не знал, а может, что
более вероятно, просто не представлял, как по-английски "личинка". Однако
именно он придумал развесить осьминогов на люстрах. Им обоим пришлось
попотеть - скользкие, громоздкие полипы сползали, шлепаясь на ковер, и их
приходилось закидывать обратно. Один упал Золтану на мысок ботинка. Он
застыл на месте и покраснел, но благодаря профессиональной выучке все же
сумел побороть отвращение. Мэгги едва не рассмеялась, но сдержалась, увидев
несчастное выражение его лица. Один из самых больших осьминогов с
запутавшимися в хрустальных капельках щупальцами сумел частично расправить
их и теперь практически висел в воздухе, нелепо выпучив глаза.
Оставался один вопрос: что делать с карпом? Золтан, как и все жители
стран, со всех сторон окруженных сушей, смотреть не мог на омаров и
креветок, которые, как он уверял, "пятились по тарелке задом". Зато он с
большим почтением относился к карпам.
- Какое расточительство! - произнес он с укоризной. - Знаете, какой
хороший рыбный суп можно из него приготовить?
Но Мэгги его замечание не смутило, и она целеустремленно направилась в
спальню. Там, как она и представляла, стояла большая двуспальная кровать в
стиле барокко, с подголовником, обитым бледно-голубым шелком. Она
презрительно фыркнула и откинула покрывало. Так вот где ее мужа настигла
смерть!
- Мадам... - встревоженно пробурчал Золтан, держа на вытянутых руках
карпа.
- Положи его на кровать, - распорядилась Мэгги. Водитель осторожно
пристроил большую рыбину между украшенными вензелями простынями из белого
льна. Мэгги схватила маленькую изящную подушечку, подсунула карпу под голову
и чуть отошла назад - полюбоваться своей работой. Поправив простыни, она
громко расхохоталась. Бедный карп ужасно нелепо смотрелся в обрамлении
кружевных оборок, напоминая персонажа сказки "Алиса в Стране чудес".
Далее Мэгги переключила внимание на стоявший в углу спальни прелестный
маленький столик из палисандра, с подобранным к нему стулом, обтянутым
гобеленом с цветочным узором. В бюро были два ряда специальных ниш, из
которых торчали конверты из сиреневой бумаги и письма. У Мэгги так и
чесались руки порыться в них в поисках неопровержимых доказательств измены
Джереми, но мешало присутствие Золтана - она спиной ощущала его строгий
пристальный взгляд. Старый снимок Джереми, на котором он был моложе и
стройнее, чем при знакомстве с Мойсхен, стоял, прислоненный к викторианской
чернильнице. Вероятно, фотография была сделана еще в Будапеште. Мэгги вдруг
охватило непреодолимое желание присесть на гобеленовый стульчик и
основательно выплакаться, но позади раздалось покашливание - Золтан протянул
ей последний пакет:
- У нас еще осталась форель.