"Энн Маршалл Цвек. Жена ловеласа " - читать интересную книгу автора

с Джереми проводили медовый месяц. Возможно, не самый удачный выбор в
сложившихся обстоятельствах, но это была единственная известная ей парижская
гостиница по приемлемой цене. Богачи и знаменитости останавливались
исключительно в дорогих отелях на Елисейских полях, но Мэгги не хотелось
быть чересчур расточительной. Впечатление от гостиницы было иным, чем
прежде. То ли заведение со временем пришло в упадок и потеряло былую
прелесть, то ли просто на юную, не знавшую жизни девчонку, какой была Мэгги
двадцать пять лет назад, было легче произвести впечатление - ведь тогда ей
казалось, что она попала в шикарные апартаменты. Неужели сварливая
консьержка, с кислой миной на лице подавшая ключи, работала здесь и в то
время?
Усевшись на кровать, застеленную бежевым махровым покрывалом, Мэгги
попыталась вспомнить свой приезд сюда в качестве молодой жены. Мама
провожала их на вокзале Виктория: Громыхая, отъезжал поезд, отвозивший
пассажиров на пароход, и она махала рукой, улыбаясь своей девочке, которую
ожидало большое радостное приключение.
Подготовка к свадьбе сблизила их. Мать Мэгги отчаянно желала, чтобы все
было идеально и чтобы у сурового, серьезного жениха с мягким рукопожатием и
сдержанной улыбкой не возникло поводов для недовольства ее дочерью. Они
отправились за приданым на скором поезде из Молверна в Лондон и остановились
в гостинице "Бэзил-стрит". Каждый день, вернувшись с покупками, мать и дочь
сидели в обшарпанной, но претенциозной гостиной и обменивались за
пятичасовым чаем впечатлениями от походов по магазинам. Особое внимание мама
уделяла нижнему белью и ночным сорочкам, из-за которых готова была подолгу
просиживать на тощих будуарных стульчиках в отделе белья универмага
"Селфриджес", ловя на себе презрительные взгляды продавщиц.
Прекрасно понимая, что в костюме из домотканого твида и поношенных
грубых башмаках кажется всем неотесанной деревенщиной - особенно на фоне
своей изящной дочурки, порхавшей то в примерочную, то обратно в кружевных
халатиках и нижних юбках, - она прятала за вместительной сумкой руки,
огрубевшие от постоянной работы в саду, и разговаривала шепотом, благодарная
за каждую улыбку, которой ее удостаивали.
Как бы там ни было, Мэгги выходила замуж за человека, занимающего
высокое положение. Ей предстояло блистать в светских салонах иностранных
столиц. Мама бурно хвасталась за спиной у дочери своим соратницам по
"Женскому институту":[30]
- Нет, мы еще не знаем, куда его отправят. Конечно, они бы предпочли
жить в Европе. Джереми прочат блестящую дипломатическую карьеру.
Мэгги уже забыла, как выглядела комната, где они провели первую брачную
ночь. Она - в ночной рубашке с оборками, он - в полосатой пижаме, оба первый
раз наедине в спальне. Муж оказался нежным и понимающим и ни тогда, ни потом
не требовал от нее в постели спортивных подвигов, как теперь показывают в
кино. После болезненной потери девственности она со временем стала получать
настоящее удовольствие от любовных утех, хотя с годами они становились все
более редкими.
Мэгги унеслась мыслями на много лет назад, в медовый месяц. Как же она
тогда была счастлива! Каким немыслимым подарком судьбы ей казалось то, что
прекрасный принц и в самом деле женился на ней! Просто произнес "Согласен" и
ласково взглянул на нее через покров фаты, напоминавшей белую пену. Однажды
они гуляли по Новому мосту,[31] держась за руки. Мэгги, хотя и знала о