"Александр Тюрин. Вооруженное восстание животных" - читать интересную книгу автораросла, мишеней хватало.
Этим вечером целая научная кодла, то есть коллектив ученых трудился - как я выведал, они колдовали над жидкостным плазмогенератором. Я, конечно, донимал этот коллектив своими звоночками: все ли еще живы-здоровы, ни у кого башка не пробита? Они мне отвечали, скрипя челюстями, как мелкому надоеде, вроде комара: а ваше здоровье? Животик не болит, в попке не свербит? Кстати, такое поведение было вполне оправдано. Эти ученые не знали, что случилось с Файнбергом. Они считали, что Самуил Моисеевич своевременно умер от инфаркта. Сочным красочным рассказом я мог бы сделать этих ученых намного грустнее, но Белорыбов решил иначе, и мой начальник Пузырев с ним согласился. Застрессованную же Нину начальство технопарка послало колотить по клавишам какой-то древней пишущей машинки и в час дня неумолимо спроваживало домой. При неизбежной встрече со мной на вахте она словно слышала "хенде хох" и, взметнув пропуск, усвистывала куда-то вдаль. Наверное, боялась, что капитанишка Белорыбов обвинит нас в сообщничестве. А я бы, между прочим, пообщался бы с Ниной in vivo - конечно, по истечении траура. Правда, в отличие от доктора Файнберга, я вряд ли способен пробудить у девушки какие-либо радужные надежды или мечты о светлом будущем. Сторонней наблюдательнице с первого взгляда на меня бросается в глаза, что я не стану богатым, умным и красивым даже при хорошей рекламе и поддержке прессы. Именно поэтому красавицы бегут от меня, как от дикого зверя. А ведь посади рядом со мной любого эрудита-лауреата и пусти нас из трех букв. Я себя аутсайдером в этом деле не считаю. Могу еще в "балду" и в "города" посражаться. Я в конце армейской службы, когда вся напряженка уже отошла в былое и думы, много изучал толковый словарь и географический атлас. Хотя другая литература в ротной канцелярии и не водилась, стал я энциклопедически образованным человеком. Как Леонардо да Винчи. Не, Леонардо был пидором, а я девушек люблю, хоть и безответно. Между прочим, на месте военной службы я и сочинять научился, в смысле - врать в письменном виде. Я там как-то раз свалился с дерева (у меня специальность была - снайпер, а дерево - это окоп для снайпера), ну и кость сломал. Поэтому последние полгода писарем прослужил. Пришлось специализироваться на сочинении любовных писем для своего командира. Девушки-то у него не застаивались и каждый раз он требовал от меня новых фразочек. У возлюбленной, например, ряха, что твоя задница, а я пишу: "Твой лик, о Зейнаб, подобен новой Луне." Ну я и обнаглел. Пока командир мне коньяка не нальет, я пера в руки не беру. Матерится капитан Пузырев, будто он извозчик, а не красноармеец, но член-то стоит, члену не хочется покоя... Я, кстати, так рассочинялся, что захотел на полку районной библиотеки попасть между Гоголем и Герценом - моя фамилия, кстати, Гвидонов, ГВИДОНОВ. Уже после армии сляпал три романа, послал по экземпляру в три разные |
|
|