"Александр Тюрин. Вооруженное восстание животных" - читать интересную книгу автора

росла, мишеней хватало.
Этим вечером целая научная кодла, то есть коллектив ученых трудился - как
я выведал, они колдовали над жидкостным плазмогенератором.
Я, конечно, донимал этот коллектив своими звоночками: все ли еще
живы-здоровы, ни у кого башка не пробита?
Они мне отвечали, скрипя челюстями, как мелкому надоеде, вроде комара: а
ваше здоровье? Животик не болит, в попке не свербит?
Кстати, такое поведение было вполне оправдано. Эти ученые не знали, что
случилось с Файнбергом. Они считали, что Самуил Моисеевич своевременно умер
от инфаркта. Сочным красочным рассказом я мог бы сделать этих ученых
намного грустнее, но Белорыбов решил иначе, и мой начальник Пузырев с ним
согласился.
Застрессованную же Нину начальство технопарка послало колотить по
клавишам какой-то древней пишущей машинки и в час дня неумолимо
спроваживало домой. При неизбежной встрече со мной на вахте она словно
слышала "хенде хох" и, взметнув пропуск, усвистывала куда-то вдаль.
Наверное, боялась, что капитанишка Белорыбов обвинит нас в сообщничестве. А
я бы, между прочим, пообщался бы с Ниной in vivo - конечно, по истечении
траура.
Правда, в отличие от доктора Файнберга, я вряд ли способен пробудить у
девушки какие-либо радужные надежды или мечты о светлом будущем. Сторонней
наблюдательнице с первого взгляда на меня бросается в глаза, что я не стану
богатым, умным и красивым даже при хорошей рекламе и поддержке прессы.
Именно поэтому красавицы бегут от меня, как от дикого зверя.
А ведь посади рядом со мной любого эрудита-лауреата и пусти нас
соревноваться в интеллектуальной сфере. Например, кто больше слов назовет
из трех букв. Я себя аутсайдером в этом деле не считаю. Могу еще в "балду"
и в "города" посражаться.
Я в конце армейской службы, когда вся напряженка уже отошла в былое и
думы, много изучал толковый словарь и географический атлас. Хотя другая
литература в ротной канцелярии и не водилась, стал я энциклопедически
образованным человеком.
Как Леонардо да Винчи. Не, Леонардо был пидором, а я девушек люблю, хоть
и безответно.
Между прочим, на месте военной службы я и сочинять научился, в смысле -
врать в письменном виде.
Я там как-то раз свалился с дерева (у меня специальность была - снайпер,
а дерево - это окоп для снайпера), ну и кость сломал.
Поэтому последние полгода писарем прослужил. Пришлось специализироваться
на сочинении любовных писем для своего командира. Девушки-то у него не
застаивались и каждый раз он требовал от меня новых фразочек. У
возлюбленной, например, ряха, что твоя задница, а я пишу: "Твой лик, о
Зейнаб, подобен новой Луне."
Ну я и обнаглел. Пока командир мне коньяка не нальет, я пера в руки не
беру.
Матерится капитан Пузырев, будто он извозчик, а не красноармеец, но
член-то стоит, члену не хочется покоя...
Я, кстати, так рассочинялся, что захотел на полку районной библиотеки
попасть между Гоголем и Герценом - моя фамилия, кстати, Гвидонов, ГВИДОНОВ.
Уже после армии сляпал три романа, послал по экземпляру в три разные