"Скотт Туроу. Личный ущерб " - читать интересную книгу автора

заговаривал таким тоном, мне всегда хотелось ему возражать, но он сердился,
поэтому приходилось сдерживаться.
Стэн тоже встал и указал на газету, где лежали подписанные документы.
- Учти, Джордж, я поставил на кон все, что у меня есть. Абсолютно. Так
что не позволяй Фивору меня дразнить. Пусть пожалеет себя. Он попался на
очень серьезном деле. Из Вашингтона прислали инструкцию, согласно которой я
должен не спускать с него глаз. Убедись, что он это понимает.
Я заверил Стэна, что Робби все понимает. Если федеральный прокурор
поймает его на лжи, то он тут же отправится в тюрьму.
Стэн тронул меня за плечо:
- Проследи за этим, прошу тебя как друга. Пусть не пытается хитрить. -
Он посмотрел мне в лицо, а затем припустил по дорожке, окутанной
предрассветной мглой.

***

Как я уже упоминал вначале, это адвокатская история. Главное
действующее лицо здесь адвокат, но рассказ я буду вести не только от своего
имени. Адвокатам ведь часто приходится говорить от имени тех, кто в данный
момент сделать этого не может. Большинство событий операции "Петрос" я
наблюдал лично, поскольку Робби с самого начала настоял, чтобы там, где
присутствует Сеннетт, обязательно находился и я. Кроме того, при подготовке
к этому рассказу я несколько лет встречался с участниками событий и вел с
ними многочасовые беседы, а также изучил архивные материалы ФБР.
И все же, если бы я ограничился только этим, мое повествование
оказалось бы неполным. Факты, конечно, важны, но, кроме них, существует еще
некая субстанция. Можете называть это "воображением", я же, как и все
адвокаты, предпочитаю термин "предположение". В том смысле, как, по моему
мнению, могли развиваться те или иные события. Больше всех повседневную
жизнь Робби наблюдала агент Ивон Миллер. Она сообщила мне лишь о том, что
дозволялось уставом ФБР. Это немало, но далеко не все. И я позволил себе
кое-что домыслить. Согласилась бы она или нет с тем, что я ей здесь
приписываю, сказать не могу. Разумеется, мои предположения, догадки,
умозаключения в зале суда не имели бы никакого веса. Это я понимаю, как
адвокат. Однако рассматриваю их, как единственное средство сделать
повествование правдивым.
Что касается моего участия во всем этом, то изображать героя, как
некоторые старые вояки, любящие похваляться ратными подвигами, я не
собираюсь. Уверяю вас, моя роль в операции "Петрос" была более чем скромной.
Честно говоря, когда Стэн Сеннетт у себя в кабинете изложил свои планы, я
вообще хотел отказать Робби Фивору.
Как всякий нормальный адвокат, я всю жизнь старался вести себя с
судьями максимально корректно. Не дай Бог обидеть, даже ненароком. Я
смеялся, когда они шутили. Всегда благодарил после процесса, даже если дело
решалось не в мою пользу. Воздерживался от любых комментариев относительно
способностей или темперамента любого представителя судебной профессии, ныне
здравствующего или покойного. Мне редко приходилось встречать судью, который
не постарался бы при случае отплатить обидчику, - это одно из преимуществ
обладателей неоспоримой власти, - и я знал, что когда все это закончится,
судьи надолго затаят обиду на адвоката, защищающего Робби Фивора. Вовсе не