"Гарри Тертлдав. Агент Византии " - читать интересную книгу автора

чисткой монастырского курятника и загона для гусей, пока брат-птичник не
выяснил, что новый работник хорошо управляется с лошадьми, и не отослал его
на конюшню.
Василий шел в западном направлении, справа остался монастырский амбар,
а слева прямоугольная деревянная постройка - судя по крепкому запаху,
уборная для монахов. Позади нее располагалась похожая постройка поменьше.
Двое монахов проследовали наперерез с плетеными корзинами, полными ряс,
хитонов и постельного белья. Они вошли в помещение за туалетом: значит, это
прачечная. Аргиросу пришло в голову проследовать за монахами. С какой стати
в монастыре стирают красные одеяния? Магистр сомневался, что успел заметить
их в корзинах, разве только под другим тряпьем. Он вспомнил рассказы о
ярко-красных дьяволах, связанных с франко-саксонским адским огнем, и
усмехнулся про себя. Отличное прикрытие, подумалось ему, и способное за
милую душу сразить людей вроде Вигхарда.
Монахи вышли с пустыми корзинами. Аргирос непринужденно направился к
прачечной, намереваясь рассмотреть дьявольские костюмы.
- Эй, ты, ты кто такой и куда направляешься? - рявкнул кто-то.
Он медленно развернулся и оказался перед коренастым монахом лет
пятидесяти с каменным лицом и жесткими, холодными глазами.
- Брат Марко велел мне помочь ухаживать за лошадьми, - ответил Аргирос
по возможности невинным тоном. Он сразу понял: с этим типом шутить нельзя.
- Хм-м! Не выдумывай, - сказал монах. - Следуй за мной.
Он привел Аргироса к птичнику и нахмурился, когда брат Марко, хотя и
дрожащим голосом, всё-таки подтвердил слова магистра:
- Так и было, как он говорит, Карломан.
Брат-птичник не на шутку оробел. Карломан неохотно извинился перед
магистром.
- Тогда иди, куда шел, и нечего вынюхивать.
Чувствуя спиной горящий взгляд монаха, Аргирос проскочил мимо
прачечной, даже не покосившись в ее сторону.
Конюх оказался неиссякаемым источником сплетен, от него Аргирос узнал
обо всех скандальных происшествиях, забавлявших Санкт-Галлен в последний
год. Тем не менее в этом потоке Василий не нашел ничего полезного для себя,
так что день завершился досадой и разочарованием, и те же чувства обуревали
агента большую часть следующей недели. Но удача все-таки пришла, и, как ни
странно, именно Карломан сделал греку такой подарок.
Магистр грезил о жарком из козлятины с луком и соусом, о сладком белом
вине Палестины и знаменитом красном с Кипра; говорят, оно происходит от лоз,
посаженных самим Одиссеем еще до отплытия в Трою. Но от ржаного хлеба и пива
можно впасть в уныние.
Спутанные мысли о завтраке вдруг вылетели из головы Аргироса, когда он
услышал, как стонет один из его товарищей, лежащий в постели и в ужасе
уставившийся на быстро растущий нарыв возле подмышки. Люди сторонились
больного и друг друга. Страх перед чумой всегда рядом. Кто-то побежал за
лекарем.
Скоро Аргирос услышал, как к гостинице бегут двое людей. Он сразу узнал
резкий голос Карломана.
- Который? - спросил монах. На его тонзуре блестел пот. Приведший его
человек не успел ответить. - Можешь не отвечать - тот, что ноет вон там,
верно?