"Гарри Тертлдав. Череп грифона" - читать интересную книгу автора

владели, он не позволил себе ничего предосудительного, и эта постоянная
внутренняя борьба с самим собой сделала его пребывание в отцовском доме еще
тяжелей.
Даже с завязанными глазами Менедем безошибочно определил бы тот миг,
когда "Афродита" проскользнула между защищавшими Великую гавань укрепленными
молами и вышла в открытые воды Эгейского моря.
В тот же миг движение акатоса изменилось. Настоящие волны - небольшие,
но все-таки волны, подгоняемые свежим северным бризом, - ударились о нос
"Афродиты" и вспенились у бронзового тарана с тремя плавниками. Началась
килевая качка - судно под ногами Менедема то поднималось, то опускалось.
- Вот теперь мы и в самом деле вышли в море! - со счастливым видом
воскликнул он.
- Это точно. - В голосе Соклея слышалось значительно меньше ликования.
Качка была довольно мягкой, но двоюродный брат Менедема в начале
каждого навигационного сезона был некоторое время подвержен морской болезни,
пока не привыкал к пребыванию в море. Менедем благодарил богов, что его
самого подобная беда миновала.
Из-за качки такелаж "Афродиты" слегка поскрипывал, и Менедем, склонив
голову к плечу, улыбнулся знакомому звуку. Скреплявшие доски пазы, шипы и
нагели не испытывали нагрузки с тех пор, как минувшей осенью акатос вернулся
из Великой Эллады. Вообще-то судно всю зиму простояло на берегу, как военный
корабль, чтобы как следует просохнуть. Некоторое время оно будет непривычно
быстрым, пока сосна снова не пропитается водой.
На волнах покачивались рыбачьи лодки. Поскольку "Афродита" выходила из
родосской гавани, сидящие в лодках люди понимали, что галера - не пиратское
судно. Двое рыбаков даже приветственно помахали акатосу. Менедем снял руку с
рулевого весла, чтобы помахать в ответ. Он любил рыбу - а какой эллин ее не
любит? - но ни за что на свете не стал бы зарабатывать на жизнь рыбной
ловлей. Бесконечный труд, скудное вознаграждение... Он покачал головой: нет,
все, что угодно, только не это.
- Жаль, что ветер начинает дуть прямо в лицо, - заметил Диоклей. - В
противном случае мы могли бы опустить парус и дать гребцам отдохнуть.
- В это время года ветер обычно и дует с севера, - ответил Менедем, и
начальник гребцов кивнул в знак согласия. - Но я сниму сейчас с весел
половину гребцов, - продолжал капитан. - Мы доберемся до Кавна к закату без
всякой спешки.
- Надеюсь, - сказал Диоклей.
Он перестал бить колотушкой в бронзу и выкрикнул:
- Стой!
Люди прекратили грести. Акатос сбавил скорость и остановился.
- Каждый второй человек, считая с носа, может отдохнуть, - объявил
келевст.
Гребцы втянули внутрь длинные весла, с которых капала вода, и сложили
их поверх небольших кувшинов с пурпурной краской, поверх маленьких круглых
горшков с чернилами и промасленных мешков, набитых египетским папирусом.
- Риппапай! - нараспев выкрикнул келевст. - Риппапай!
Оставшиеся на веслах гребцы снова взялись за дело. "Афродита" опять
начала двигаться - не с такой скоростью, как раньше, но все-таки достаточно
быстро, чтобы Менедем остался доволен.
- Во время плавания мы будем часто упражняться в тактике ведения