"Юлиан Тувим. Ироническая проза" - читать интересную книгу автора

придут. Лучше же он потому, что присутствие нескольких человек освобождает
хозяина от интенсивного "поддерживания беседы" и "развлечения" гостей.
Хозяин половчей может даже оставить гостей одних, сам же сесть в отдаленной
комнате у окна и глядеть себе на улицу. Но я по опыту знаю, что хозяйка
дома, как правило, бывает недовольна таким поведением. В многолюдном
обществе беседа идет очень оживленно. Говорят о квартире, о том, что далеко
живут (так не притаскивайтесь, если вам далеко!), что на улице скользко, что
в этом году в Закопане было битком, что в каждом доме грипп, что в кабаре
прекрасная программа, что Слонимский "уж слишком", что в Париже другая
жизнь, но вот франк сейчас... что новый год был или будет лучше или хуже,
чем в прошлом году, что уже несколько лет, как изменился климат, что журнал
"Цирюльник" очень хорош, что Литва, что забастовка шахтеров в Англии, что
Пилсудский, что чарльстон, что Декобра, что дорого, что Бодо, что радио, что
кикарабаса рабамфука дыпа хомба пунта брекс!..
Одни хлебают чай, другие кофе, эти едят пирожные, те мастерски чистят
яблоки и апельсины (есть такие артисты по обработке фруктов), стол
замусорен, комната замусорена, хозяйка угощает, граммофон играет, начинают
танцевать.
- Валенсия-я-я-я!
- Полиция-я-я-я-я-я!!!

НЕСКОЛЬКО СЛОВ КАСАТЕЛЬНО ОПЕРЕТТЫ

Велики и неисчислимы мерзости сценического зрелища, именуемого
опереттой. Нищета идиотского шаблона, тошнотворной сентиментальности,
дешевой разнузданности, убийственных шуточек, хамство "безумной роскоши",
бездонная черная тоска извечных ситуаций, банальность унылых "эффектов" -
весь этот протухший торт, начиненный мелодраматическими сладостями, политый
приторными сливками, каким-то кремом с малиновым сиропом, то бишь
"мотивчиками", все это неприличие, сладострастно облизываемое кретинами из
партера и мелобандитами с галерки, весь этот театральный организм, именуемый
опереттой, должен быть, наконец, пнут в соответствующее место столь
основательно, чтобы все в нем перевернулось. Пение, музыка, танец, связанные
живым и пульсирующим ритмом, могут создать в театре явление чудесное и
увлекательное. Но старую идиотку оперетту надлежит прикончить. Даже помучить
ее немного перед смертью, чтобы впредь неповадно было. Будь то "Графиня
Марица" или "Марина Царица", "Летучая чушь" или "Собачья мышь", "Баяколла",
"Перидера", "Индуска", "Пиндуска" или наоборот - всегда, вечно одно и то же:
графы, финьшампань, гульба, "любэвь", демонические героини, дуэтик, балетик,
кабинетик, веселые разгульные песенки, от которых веет кошмаром отчаяния,
безумные драматические моменты, позывающие к животному смеху, две влюбленные
пары, смертельно остроумный комик, очаровательное недоразумение (скажем,
отец не узнает дочку, поскольку та в новых перчатках; целующаяся пара не
замечает входящего в комнату полка тяжелой артиллерии и т. д.),
дипломатические осложнения на Балканах, магараджа в Париже (чтоб тебя там
первое же авто переехало!) - таково приблизительно содержимое типичной
оперетты.
Героиня каждого такого непотребства обладает поразительной
особенностью: в среднем до пятнадцати раз переодевается. В первом акте она
сперва одета в скромный домашний костюмчик: платье из серебряной парчи,