"Марк Твен. Человек, который совратил Гедлиберг" - читать интересную книгу автора

его черед испытать немилость судьбы. Все его догадки оказывались при
проверке несостоятельными. Повстречав миссис Вилкокс и увидев ее сияющую
тихим восторгом физиономию, Холлидей сказал сам себе: "Не иначе как у них
кошка окотилась", - и пошел справиться у кухарки, так ли это. Нет, ничего
подобного. Кухарка тоже заметила, что хозяйка чему-то радуется, но причины
этой радости не знала. Когда Холлидей прочел подобный же восторг на
физиономии "пузанка" Билсона (так его прозвали в городе), он решил, что
кто-нибудь из соседей Билсона сломал себе ногу, но произведенное
расследование опровергло эту догадку. Сдержанный восторг на физиономии
Грегори Эйтса мог означать лишь одно - кончину его тещи. Опять ошибка! А
Пинкертон... Пинкертон, должно быть, неожиданно для самого себя получил с
кого-нибудь десять центов долгу... И так далее и тому подобное. В
некоторых случаях догадки Холлидея так и остались не более чем догадками,
в других - ошибочность их была совершенно бесспорна. В конце концов Джек
пришел к следующему выводу: "Как ни верти, а итог таков: девятнадцать
гедлибергских семейств временно переселились на седьмое небо. Объяснить
это я никак не могу, знаю только одно - господь бог сегодня явно допустил
какой-то недосмотр в своем хозяйстве".
Некий архитектор и строитель из соседнего штата рискнул открыть
небольшую контору в этом захолустном городишке. Его вывеска висела уже
целую неделю - и хоть бы один клиент! Архитектор приуныл и уже начинал
жалеть, что приехал сюда. И вдруг погода резко переменилась. Супруги двух
именитых граждан Гедлиберга - сначала одна, потом другая - шепнули ему:
- Зайдите к нам в следующий понедельник, но пока пусть это остается в
тайне. Мы хотим строиться.
Архитектор получил одиннадцать приглашений за день. В тот же вечер он
написал дочери, чтобы она порвала с женихом-студентом и присматривала себе
более выгодную партию.
Банкир Пинкертон и двое-трое самых состоятельных граждан подумывали о
загородных виллах, но пока не торопились. Люди такого сорта обычно считают
цыплят по осени.
Вилсоны замыслили нечто грандиозное - костюмированный бал. Не связывая
себя обещаниями, они сообщали по секрету знакомым о своих планах и
прибавляли: "Если бал состоится, вы, конечно, получите приглашение".
Знакомые дивились и говорили между собой: "Эта голь перекатная, Вилсоны,
сошли с ума! Разве им по средствам закатывать балы?" Некоторые жены из
числа девятнадцати поделились с мужьями следующей мыслью: "Это даже к
лучшему. Мы подождем, пока они провалятся со своим убогим балом, а потом
такой закатим, что им тошно станет от зависти!"
Дни бежали, а безумные траты за счет будущих благ все росли и росли,
становились час от часу нелепее и безудержнее. Было ясно, что каждое из
девятнадцати семейств ухитрится не только растранжирить сорок тысяч
долларов до того, как они будут получены, но и влезть в долги. Некоторые
безумцы не ограничивались одними планами на будущее, но и сорили деньгами
в кредит. Они обзаводились землей, закладными, фермами, играли на бирже,
покупали нарядные туалеты, лошадей и много чего другого. Вносили задаток,
а на остальную сумму выдавали векселя - с учетом в десять дней. Но вскоре
наступило отрезвление, и Холлидей заметил, что на многих лицах появилось
выражение лихорадочной тревоги. И он снова разводил руками и не знал, чем
это объяснить. Котята у Вилкоксов не могли сдохнуть по той простой