"Марк Твен. Человек, который совратил Гедлиберг" - читать интересную книгу автора

Голоса. А кому же достанется мешок?
Скорняк (весьма язвительно). Это решить нетрудно. Деньги надо поделить
поровну между восемнадцатью Неподкупными, каждый из которых дал
страждущему незнакомцу по двадцати долларов да еще ценный совет впридачу.
Чтобы пропустить мимо себя эту длинную процессию, незнакомцу понадобилось
по меньшей мере двадцать две минуты. Общая сумма взносов - триста
шестьдесят долларов. Теперь они, конечно, хотят получить свои денежки
обратно с начислением процентов. Итого сорок тысяч долларов.
Множество голосов (издевательски). Правильно! Поделить! Сжальтесь над
бедняками, не томите их!
Председатель. Тише. Предлагаю вашему вниманию последний документ. Вот
что в нем говорится: "Если претендентов не окажется (собрание издало
дружный стон), вскройте мешок и передайте деньги на хранение самым видным
гражданам города Гедлиберга (крики: Ого!), с тем чтобы они употребили их
по своему усмотрению на поддержание благородной репутации вашей общины -
репутации, которая зиждется на неподкупной честности ("Ого!") и которой
имена и деяния этих граждан придадут новый блеск". (Бурный взрыв
насмешливых рукоплесканий.) Кажется, все. Нет, еще постскриптум: "Граждане
Гедлиберга! Не пытайтесь отгадать заданную вам загадку - отгадать ее
невозможно. (Сильное волнение.) Не было ни злосчастного чужестранца, ни
подаяния в двадцать долларов, ни напутственных слов. Все это выдумка.
(Общий гул удивления и восторга.) Разрешите мне рассказать вам одну
историю, это займет немного времени. Однажды я был проездом в вашем
городе, и мне нанесли там тяжкое, совершенно незаслуженное оскорбление.
Другой на моем месте убил бы одного или двух из вас и на том успокоился.
Но для меня такой мелкой мести было не достаточно, ибо мертвые _не
страдают_. Кроме того, я не мог бы убить вас всех поголовно, да человека с
моим характером это и не удовлетворило бы. Я хотел бы погубить каждого
мужчину и каждую женщину в вашем городе, но так, чтобы погибли не тело их
или имущество, - нет, я хотел поразить их тщеславие - самое уязвимое место
всех глупых и слабых людей. Я изменил свою наружность, вернулся в ваш
город и стал изучать его. Справиться с вами оказалось нетрудно. Вы издавна
снискали себе великую славу своей честностью и, разумеется, чванились ею.
Вы оберегали свое сокровище, как зеницу ока. Но, увидев, как тщательно и
как неукоснительно вы устраняете со своего пути и с пути ваших детей _все
соблазны_, я понял, что мне надо сделать. Простофили! Нет ничего более
неустойчивого, чем добродетель, не закаленная огнем. Я разработал план и
составил список фамилий. План этот заключался в том, чтобы совратить
неподкупный Гедлиберг с пути истинного, сделать лжецами и мошенниками по
крайней мере полсотни беспорочных граждан, которые за всю свою предыдущую
жизнь не сказали ни единого лживого слова, не украли ни единого цента.
Опасения вызывал во мне только Гудсон. Он родился и воспитывался не в
Гедлиберге. Я боялся, что, прочтя мое письмо, вы скажете: "Гудсон -
единственный среди нас, кто мог бы подать двадцать долларов этому
несчастному горемыке", и не пойдете на мою приманку. Но господь прибрал
Гудсона. И тогда я понял, что опасаться нечего, и расставил свою западню.
Быть может, из тех, кто получит мое письмо с вымышленными напутственными
словами, не все попадутся в эту западню, но большинство все же попадется,
или я не раскусил Гедлиберга. (Голоса: Так и есть! Попались все - все до
единого!) Я уверен, что эти жалкие люди не устоят перед соблазном и