"Марк Твен. Диковинный сон" - читать интересную книгу автора

Я помог ему спустить плиту на землю и тем временем прочитал надпись.
Звали его Джон Бакстер Компенхерст, скончался он в мае 1839 года. Мертвец
устало присел возле меня, провел костлявой рукой по лобной кости. Я
рассудил, что делал он это по старой привычке, ибо не видно было, чтоб на
черепе у него проступал пот.
- Плохи мои дела, плохи, - сказал он, печально подпершись рукой,
кутаясь в остатки савана. Потом закинул левую ногу на колено правой и
рассеянно поскреб кость лодыжки ржавым гвоздем, вытащенным из гроба.
- Что плохо, приятель?
- Все из рук вон плохо. Лучше б мне вовсе не помирать.
- Вы меня удивляете. Странно слышать такие слова. Что случилось? В чем
дело?
- В чем дело! Гляньте-ка на мой саван - одни лохмотья остались! А
плита? Вся истерлась. На эту рухлядь - гроб - и смотреть стыдно. Все
имущество разрушается прямо на глазах, а вы, черт побери, спрашиваете, в чем
дело.
- Успокойтесь, успокойтесь, - сказал я. - Все это, конечно, очень
печально, но мне и в голову не приходило, что в вашем положении волнуются
из-за таких пустяков.
- Извините, дорогой сэр, меня это волнует. Моя гордость уязвлена, мой
покой нарушен, точнее - его больше нет. Если позволите, я внесу ясность в
это дело, - молвил бедный скелет.
Он откинул капюшон, будто готовясь к выступлению, и невольно принял
важную и бодрую осанку, не соответствующую его нынешнему мрачному положению
и уж никак не гармонирующую с его скорбным настроением.
- Продолжайте, - сказал я.
- Я обретаюсь на старом кладбище в двух кварталах отсюда по этой же
улице... Ну вот, так я и знал, что этот проклятый хрящ отвалится! Друг мой,
привяжите ребро снизу к позвоночнику. Надеюсь, у вас найдется веревочка?
Серебряная проволочка, конечно, глядится приятнее и носится дольше, если ее
чистишь. Подумать только, прямо на ходу распадаюсь, а все из-за
бесчувственных потомков!
Бедный скелет заскрежетал зубами, и меня кинуло в дрожь: отсутствие
десен усиливало жуткий эффект.
- Так вот, я уже тридцать лет обретаюсь на этом старом кладбище, и,
доложу вам, все изменилось с тех пор, как мое бренное тело впервые обрело
покой, с тех пор, как я удобно устроился в гробу, потянулся, готовясь к
долгому сну, и с восхитительным чувством умиротворения подумал: с заботами,
огорчениями, тревогами и страхами покончено, покончено навсегда;
ублаготворенный, я прислушивался к стуку - от первой горсти земли, брошенной
на гроб, до легкого похлопывания лопаты могильщика по крыше моего нового
дома. Как это было чудесно! О, я от души желал бы вам испытать это чувство
сегодня же!
Костлявая рука с треском хлопнула меня по спине, и я моментально
очнулся от раздумий.
- Да, сэр, тридцать лет назад я упокоился здесь и был счастлив. Тогда
кладбище располагалось за чертой города в великолепном старом лесу; там
росли фиалки, ласковые ветерки перешептывались с листвой деревьев, прыгали
веселые белки, ползали ящерицы, а птицы наполняли безмятежный покой музыкой.
Ах, это неземное блаженство стоило десятилетий человеческой жизни! Все было