"Марк Твен. Заговор Тома Сойера (Повесть) " - читать интересную книгу автора

* В повести М. Твена "Том Сойер - сыщик" Том Сойер разоблачил мошенников
братьев Данлепов и нашёл украденные бриллианты.

Как Том сказал, так и сделал. Полковник рад был, что Том вызвался, и
попросил его, если можно, привести ещё ребят - пусть будут у Тома под
началом. Ну, Том и отвечает, что ему нужны только мы с Джимом. Пусть,
говорит, Джим шпионит среди негров. Полковник в ответ: отличная мысль -
Джима все знают, и ему можно доверять. Дал он Тому пропуска для нас троих, и
всё было улажено.
Мы пошли домой и обо всём рассказали, кроме шпионских дел и пропусков.
А вскоре услышали барабанную дробь и звук флейты, сначала вдалеке, а потом
всё ближе, ближе, и вот уже рядом марширует рота Сэма Рамфорда - раз-два,
раз-два! - все солдаты дружно печатают шаг, а Сэм ревёт: "На пле-чо!
Равнение нале-во! Впе-р-р-рёд!" - и всё такое прочее. А флейты визжат, и
барабаны грохочут вовсю - аж звон стоит в ушах! - ей-богу, отличное было
зрелище, любого бы расшевелило. Детей вокруг столпилось больше, чем было
солдат, и форма у солдат была красивая, и знамя тоже, а когда Сэм Рамфорд
махал в воздухе саблей и кричал, сабля так сверкала на солнце, что
любо-дорого было посмотреть! И только тётя Полли стояла бледная, грустная и
вся дрожала. Она и говорит:
- Что нас ждёт, одному Богу известно. Как хорошо, что Сид и Мэри... ах,
Том, если бы только ты был там, с ними!
Теперь пришла наша с Томом очередь дрожать от страха. Не дай Бог, тётя
Полли отправит Тома куда-нибудь подальше в деревню - в дом, где все уже
переболели скарлатиной и согласятся взять его к себе. Том понял, что нельзя
терять ни минуты. Мы вышли через чёрный ход - вроде притащить дров для
кухни, а сами поплыли на остров, думать, как же нам быть. Том сел один
поодаль и стал размышлять, а потом взял сосновый брусок, что-то вырезал на
нём и напечатал красной краской много-много вот таких листовок:

[Image005]

Отнесли мы листовки домой, а ночью отправились по шпионским делам и,
когда солдаты нас останавливали, показывали пропуска. Мы развесили на дверях
шестнадцать листовок, и судье Тэтчеру повесили, и тёте Полли - а всё потому,
что Том сказал: если повесить листовку только одной тёте Полли и больше
никому, то все остальные сразу что-то заподозрят. Осталось ещё много
нерасклеенных листовок, но Том решил, что они нам ещё пригодятся.
На утро - это была среда - опять поднялся большой переполох: те, у кого
на дверях были листовки, радовались и благодарили судьбу, а те, у кого их не
было, перепугались, разозлились и принялись ругать тех, у кого они были:
мол, если они сами не аболиционисты, то уж точно их любимчики, а это почти
одно и то же. И никто не мог взять в толк, как же это шайка Сынов Свободы
ухитрилась под носом у солдат пробраться в город и развесить листовки. Ясное
дело, все заволновались и начали подозревать друг дружку, не знали, кто
свой, кто чужой. Кое-кто даже говорил, что город кишит изменниками. И вдруг
все сразу замолчали - боялись сказать ещё хоть слово: ведь и так слишком
много всего наговорили, да ещё, может быть, и не тем, кому надо.
Никогда ещё при мне никто так страшно не ругался, как полковник; и Том
то же говорит. Полковник собрал капитанов у себя в штабе и сказал, что это