"Чжан Тянь-и. Ненависть (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

лицом.
Опухший первым замечает людей на перекрестке.
- Крестьяне, - шепчет он, глядя остановившимся взглядом на толпу.
Двое в страхе замирают:
- Убьют!
Они уверены, что крестьяне при встрече с ними не станут церемониться.
Но где укрыться? Вернуться назад? Вот уже вторые сутки тащатся они по этой
дороге. Они не съели за это время ни крупинки риса, не выпили и капли
воды, - лишь соленый пот слизывали с губ...
- Эх, черт возьми! Будь с нами пулемет, мы бы... Да, пулемета с ними
нет, они бросили свой новенький ручной пулемет, когда их отряд потерпел
поражение и был рассеян.
- Плохи дела! - Голос тощего дрожит. - И противника бойся, и от
крестьян беги!
Но вот в толпе замечают оборванцев:
- Солдаты! Вот они!
Люди останавливаются, как по команде, точно они услышали
предупреждающий окрик: "Обрыв!"
Еще мгновение, и мужчины, как сумасшедшие, кидаются на солдат. Парень,
бегущий впереди, поскальзывается и кубарем катится вниз. Не медля ни
секунды, он хватает тощего за ногу, тот падает. Парень придавливает его
обеими руками к земле и, не помня себя, впивается ему в плечо. Зубы
погружаются все глубже и глубже. Тощий пытается сопротивляться, но руки и
ноги его крепко прижаты, он даже не может повернуть голову, чтобы укусить
парня. На солдата с опухшим лицом и раненого, сбитых с ног, градом сыплются
удары кулаков.
- Шкуру с них долой!
- Бей до смерти!
- Бей, черт возьми!
Кто-то останавливается с поднятым кулаком:
- Нет, бить не станем! Живьем закопаем!
Все смотрят на говорящего, и, хотя кулаки машинально опускаются на
солдат, удары становятся слабее.
- Заколоть их! Проклятье предкам этих собачьих выродков! Зарезать...
сварить... съесть... Заколоть сволочей!
Предложение старого Хая подливает масла в огонь.
- Черт возьми, еда будет!
- Мясо!
- Мясо...
Но радости в восклицании людей нет, в них слышится только ненависть.
Раненный в ногу прижимается щекой к земле. Подбородок его дрожит,
желтые зубы оскалены. Песок набился ему в рот и обжигает, словно только что
поджаренные бобы.
- Меня первым зарежьте, земляки, - слабым голосом стонет он.
- Почему тебя первым? - приближается к нему искаженное злобой лицо.
Мускулы на лице раненого дрогнули:
- Пусть уж скорее смерть...
- Назло не заколем, сначала помучиться заставим!
- Все будете мучиться! Все! Проклятые... давно ли вы...
- У них, наверно, припрятано награбленное серебро.