"Юрий Тынянов. Пушкин. Юность. Часть 3." - читать интересную книгу автора

темных деяниях истории, ее жертвах, который недавно кончил главу об Иоанне
Грозном, - он томился тем, что царь его не приглашает. И она догадывалась:
он не понимает царя. Она же, как женщина, тотчас его поняла: поняла
лукавство и жестокость, женские слабости и мужской гнев.
Однажды они завтракали. Ее муж накануне узнал, что предстоит свидание
с императором во дворце. Теперь слуга доложил, что пришли от императора.
Карамзин был уже в ленте, вдруг лента отвернулась. Он стал ее поправлять у
зеркала. Пушкин был тут же. И то, как взглянул ее муж искоса на школяра,
поразило Катерину Андреевну. Это была знакомая ей тонкая усмешка, усмешка
литератора над всеми этими лентами, анненскими кавалерами, представлениями
и прочее. Пушкин ответил ему быстрым взглядом, и оба рассмеялись. Она
покраснела от радости: ей почему-то очень понравилось, что ее муж -
знаменитый человек, историограф - переглядывается с этим школяром как
равный с равным.
Впрочем, камер-лакей пришел не просить историографа, а принес из
дворца корзину цветов жене его. Карамзин сухо велел благодарить и более ни
о чем не разговаривал. Быть может, это и не было оскорблением. Но все же
почти назначенный визит был отменен.
Пушкин внезапно побледнел и, ничего не сказав, быстро простясь,
убежал. После его ухода Карамзин скучно так посмотрел вслед ему и покачал
головой.
Катерина Андреевна велела поставить цветы подальше, к дверям - в
комнате им было душно - и стала кусать платочек.



15

В лицее завелись тайны. Теперь Пушкин явно скрывал что-то от Пущина, а
Жанно был проницателен. Наконец все выяснилось. Жанно узнал, что у
Александра тайные свиданья. С некоторых пор он не узнавал Пушкина. Общая
любовь к Бакуниной мало изменила их всех - Пушкин был весел, смеялся
фарсам Миши Яковлева, хладнокровным проделкам Данзаса, и, толь-
ко когда начинались грызня перьев, неподвижный взгляд, уединения -
начинались стихи, Жанно оставлял его в покое. Он привык к этому. Теперь
другое: Пушкин стал рассеян, неузнаваем. И когда Жанно однажды увидел его
близ сада с молодою вдовою, он обрадовался; причина всего была найдена:
Пушкин был снова влюблен. Его немного удивило, что Пушкин вовсе не скрывал
этого - как гусар, охотно говорил об этой любви, об этой молодой вдове.
Молодая вдова не могла быть, кажется, причиной долгой печали и того,
что характер его друга стал, по словам директора, невозможным. Жанно
должен был с этим согласиться.
Раньше, когда он часто бывал у гусаров, он был веселее. Теперь он
ходил только к Карамзиным и все забросил.
Зато и Пущин теперь таился от друга. И Александр замечал несколько
раз, что почти одновременно, как по команде, скрывались из лицея: Жанно,
Вальховский, Кюхля. Однажды ушел и Дельвиг. Любопытство мучило его: у них
были, может быть, общие тайны, в которые его не посвящали?
Скоро, впрочем, он узнал об этом от Кюхли. Кюхля был стоик, но долго
таиться не мог. Оказалось: как Александр бывал у гусаров, так они