"Юрий Тынянов. Пушкин и его современники" - читать интересную книгу автора

самая метафора, все это, и фигуры, и тропы, принадлежали самому языку.
Находит ли он метафору - это у него свойство и красота славянского языка;
находит ли он эллинизм и такую перестановку, такое сочетание частей речи, от
которых речь запутана и вовсе не понятна для русского человека, - это у него
опять свойство и красота славянского языка" (М. Дмитриев. Мелочи из запаса
моей памяти, изд. 2-е. М., 1869, стр. 73).
*** См. В. С. Подшивалов. Сокращенный курс российского слога М., 1796,
стр. 84.

То обстоятельство, что карамзинисты вводят стилистический принцип
"фигурности" и "украшений" как признак принадлежности к "высокому
посредственному или низкому роду" соединено у них с развитием
перифрастического стиля, отличительного признака "эстетической", "приятной"
речи. Шишков борется против перифрастического стиля карамзинистов. *
"Мы думаем быть Оссиянами и Стернами, когда, рассуждая о играющем
младенце, вместо: как приятно смотреть на твою молодость! говорим: коль
наставительно взирать на тебя в раскрывающейся весне твоей! Вместо: луна
светит: бледная геката отражает тусклые отсветки... Вместо: пленяющий душу
Сочинитель сей тем больше нравится, чем больше его читаешь: элегический
автор сей, побуждая к чувствительности, назидает воображение к вящшему
участвованию. Вместо: любуемся его выражениями: интересуемся
назидательностью его смысла... Вместо: деревенским девкам навстречу идут
цыганки: пестрые толпы сельских ореад сретаются с смуглыми ватагами
пресмыкающихся фараонит. Вместо прежней простонародной речи: я не хочу тебе
об этом ни слова сказать, говорим важно и замысловато: я не хочу тебе об
этом проводить ни единой черты".
Здесь "приятности" и "правильности" карамзинистов Шишков
противополагает "простоту" и "ясность": "Хороший слог должен быть прост и
ясен, подобен обыкновенному разговору человека, умеющего складно и приятно
говорить".
Борьба шишковцев, таким образом, должна была быть направлена как против
единообразия, сглаженности литературного языка, так и против преобладания
среднего штиля. Здесь - один из первых пунктов столкновения был эстетизм,
"приятность", бывшая одним из принципов карамзинистов и
литературно-мотивированная в среднем стиле. Борьба с эстетизмом
карамзинистов проникает всю деятельность как старших, так и младших
архаистов. Выписывая характерную фразу Карамзина о "милых дамах", которые
"пленяют нас нерусскими фразами", Шишков пишет: "Милые дамы, или, по нашему
грубому языку, женщины, барыни, барышни, редко бывают сочинительницами, и
так пусть их говорят, как хотят". Он повторяет эти нападки по поводу другой
фразы Карамзина: "Светские дамы не имеют терпения слушать или читать их
(русских комедий и романов. - Ю. Т.), находя, что так не говорят люди со
вкусом". Шишков советует Карамзину: "Не спрашивайте ни у светских дам, ни у
монахинь". Характерен известный анекдот о Шишкове: "Однажды он измарал
великолепный альбом одной своей хорошей знакомой, вычеркнув в нем все
русские имена, подписанные по-французски, и вместо них подписал те же имена
крупным полууставом и ко всему прибавил свои стихи:
* См. "Рассуждение...", стр. 56-57, 150, 159, 187, 193,

Без белил ты, девка, бела,