"Владимир Угрюмов. Рожденные перестройкой " - читать интересную книгу автора

- Дак читал бы дальше, - бурчит снизу старуха. - Эко они тебя, сынок,
совращают.
- Да ладно тебе, бабка, - примирительно улыбаются старухе парни. - Мы
ведь по сто пятьдесят, и успокоимся.
- Где там ить успокоишься... - гнет свое бабка. - Выпьете окаянную, да
глядишь, и энтой не хватит...
Бабкин дед уже спит и разговора не слышит. Надеваю свои "казаки" и
выхожу в проход.
- Где берете? - интересуюсь у парней.
- Аида к проводнику, - говорит тот, что тормошил меня за ногу. - Меня
Андрюхой зовут, а это Димка, - кивает он на товарища.
- Антоныч, - представляюсь я, и мы пожимаем друг другу руки.
Идем к проводнику. Само собой получается, что я беру переговоры с
проводником на себя. У парней я деньги не взял и купил сразу три бутылки.
- А ты че с нас-то денег не снес? - волнуется Андрюха.
- Ерунда, это как бы за знакомство, - объясняю им.
- Вот это да! - радуется Димка. - Сразу видно, что наш человек!
Идем в их купе. Парни едут вдвоем, их недавние соседи вышли полчаса
тому назад. Купе у ребят перед самым тамбуром, что совсем неудобно: воняет
куревом и сортиром. Выпиваем, завязывается разговор. Парни когда-то служили,
но не сидели. Едут они в Абакан, где работают в геологической партии. В
общем, пацаны неплохие. Выпиваем все три бутылки, и я беру еще. После уже
помню все какими-то урывками. Приходили странные мужики, и я не помню,
сколько их было. Что-то они до нас докапывались и докапались. Я вывел их в
тамбур и качественно отмахал. Затем мы пили опять. Потом я опять кого-то
метелил в тамбуре. В общем, все получилось по-русски - весело и увлеченно.

Глава седьмая

Просыпаюсь от криков проводника. Поезд прибыл к месту назначения. С
трудом разлепляю глаза. Голова гудит, и смертельно хочется пить. Кажется,
подведи мне сейчас трубу, и я выжру все воды Енисея. Осматриваюсь. На полках
дрыхнут мои ночные знакомые.
- Милок, дак вот ты где ж! - вылезает в проход старушка из моего
купе. - Сумка-то ить останется!
Бабушка приволокла мою сумку, тулуп принес за ней дед.
- Спасибо... - благодарю их непослушным, сухим, как наждак, языком,
который так и норовит прилипнуть к нёбу.
Бабка что-то еще наставительно говорит, затем уходит. В окно вижу
низкую платформу. Станции не видно. Парни вроде бы начинают просыпаться.
Правда, пробуждением это назвать трудно. Скорее возвращаются из мертвых.
- Ты как, Антоныч? - сипит с полки Андрюха.
- Норма. Но не очень. - Держусь одной рукой за голову. В висках словно
работает пара кузнецов.
Скидываю с себя спортивный костюм, убираю его в сумку и надеваю свой
джинсовый "вранглер". Ребята со стонами, кряхтеньем поднимаются на ноги.
- Опять все расколотили, мать вашу! - ругается в тамбуре проводник.
Вспоминаю, что ночью кого-то метелил, и смотрю на свои руки. Кожа на
костяшках пальцев вся сбита. Выходит, точно с кем-то воевал. У моих знакомых
морды вроде в порядке. И то хорошо, значит, своих не трогал. Щупаю рукой в