"Владимир Угрюмов. Рожденные перестройкой " - читать интересную книгу автора

сумке. В полотенце у меня был завернут наган с патронами. Все на месте.
Облегченно вздохнув, выхожу в проход, чтобы не мешать одеваться парням.
- Это вы тут нагадили? - сердито спрашивает проводник, обращаясь ко
мне.
- Там какие-то с другого вагона подрались, - говорит ему Димка. - За
вами женщина ходила, чтобы вы порядок навели, да сказала потом, мол, вы
пьяный совсем и идти разнимать драчунов не желаете.
Проводник тут же что-то забубнил себе под нос и, протиснувшись мимо
меня, поспешил к себе в конуру.
- У нас ничего не осталось? - спрашивает меня Димка.
- Пусто, - киваю ему на пустую тару под столиком у окна. - Я бы сам
сейчас не прочь.
- Похмелиться бы не мешало, - соглашается Андрюха.
- Может быть, дойдем до нашей общаги? - предлагает Димка. - Мы там и
денег перехватим, да и так найдем чего-нибудь. Пожимаю плечами:
- Можно и до общаги.
Это, кстати, очень даже удачно. Если что, то я смогу переночевать в
общежитии у геологов. Идем на выход. В Абакане действительно теплее, и снега
практически уже нет.
Вовсю шпарит солнце и дуют ветрюги. Кругом одна степь.
В геологической общаге мы бухаем без перерыва больше двух недель.
Приезжают и уезжают какие-то работяги: они выбираются из тайги на закрытие
нарядов и постоянно проставляются. В общем, к маю месяцу я почувствовал, что
так дальше нельзя. Даже мое гигантское здоровье такой нагрузки не выдержит.
Сумку я сдал заранее от греха подальше комендантше, а та заперла ее у себя в
шкафу. Поэтому все вещи у меня в полной сохранности. Я уже тоже оброс, как
геолог, и опухшая морда у меня теперь тоже как у геолога. Ну уж нет! Хорош,
Антоныч, балдеть! До добра такое бухалово еще никого не доводило.
В общаге я прижился быстро, и комендант, женщина пожилая и добродушная,
взяла с меня только с самого начала за постой три рубля. Это была плата
вперед за двое суток. За остальные я уже не платил. Да и платить теперь
нечем. Денег осталось рублей шесть с мелочью.
После душа переодеваюсь в чистые вещи.
Чищу ботинки. Немного подумав, решаю, что бриться пока не буду. Из
разговоров местных я уже приблизительно понял, что тут и как в этой Хакасии.
Меня звали геологи работать к себе, но, как я уже говорил, пахать на
государство мне не интересно.
Первый раз за столько дней выхожу в город совершенно трезвый.
Удивительно, но мир кажется совсем другим. Солнце, по сибирским меркам, для
этого времени года жарит вовсю, я в тулупе.
Сняв тулуп и перекинув его через руку, иду на рынок. Здесь мы обычно с
утречка брали водяру. Захожу в ряды и нахожу кооператоров, торгующих
шмотками. Они говорят, что возят товар из Китая. Может, оно и так, если не
врут. Со мной особо не торгуются. Меняю тулуп на две куртки. Одна короткая,
а вторая подлинней и разных цветов - так надо. Тут же надеваю на себя ту,
что подлиннее, а вторую запихиваю в сумку. Наган приятно греет мне спину за
поясом джинсов. Отвык я от своего друга за эти недели. Хочется его вынуть,
почистить, пощелкать курком, медленно, с расстановкой вогнать в барабан
тяжелые тельца патронов. Я даже еще не стрелял из него. Кстати, надо бы
попробовать.