"Антон Ульрих. Джек: В поисках возбуждения " - читать интересную книгу автора

обращаться исключительно к ней, а не к тете Аделаиде, впрочем чрезвычайно
внимательно выслушивая болтовню последней.
После чая кузина спросила меня, играю ли я в бетлдор и шатлклок
(прототип современного бадминтона) и не хотел бы составить ей компанию. Я с
удовольствием согласился, и мы мило провели время до самого обеда, носясь по
полю с ракетками в руках за воланом, собранным из гусиных перьев, которые
крепились к шарику из пробкового дерева. Во время игры я имел удовольствие
любоваться грациозными движениями моей партнерши, ловко отбивавшей подачу
сильной рукой и заставлявшей меня бегать за тяжелым воланом больше обычного.
Вечер мы провели, чинно сидя в глубоких креслах напротив камина,
разожженного специально по такому случаю, и разглядывая мятущиеся по решетке
тела грешников, которые были намного выразительней, нежели ангелочки на
задвижке. Чувствовалось, что мастер лучше разбирался в муках, чем в
блаженстве. Все это время я искоса наблюдал за Долли, пока не заметил, что и
она интересуется моей особой.
Вскоре часы в углу зала пробили полночь. Лишь только все, пожелав друг
другу спокойной ночи, отправились спать по комнатам, я в радостном
предчувствии быстро разделся, лег на расстеленную горничной холодную постель
и, задув свечу, принялся ждать. Дело в том, что кузину поселили в гостевой
комнате, располагавшейся напротив моей, что меня взволновало, заставив кровь
бегать намного быстрее, стуча в виски и требуя выплеска. Вскоре я услышал
звук отворяемой двери в комнате напротив, и легкие шаги возвестили, что
Долорес отправилась в ванную. Осторожно поднявшись с кровати, я тихо
приоткрыл дверь, которая, к моему счастью, ни разу не скрипнула, и,
проследив взглядом за удалявшейся по коридору фигурой в халате со свечой,
прошмыгнул в гостевую напротив.
Большая круглая луна, выглянувшая из-за тучи, осветила небольшую
спальню, устроенную по-спартански. Посреди комнаты стояла массивная кровать
с большим пологом, над которой на стене висело распятие. Подобным ханжеским
жестом мать стремилась утвердить за собой титул первой христианки Суссекса.
Смею предположить, что это как-то связано с моим рождением, весьма темным,
которое явно нанесло Анне душевную травму, отчего она так стремилась к
отрицанию плотских утех.
Рядом с кроватью стоял небольшой туалетный столик, на котором были в
беспорядке разбросаны заколки, булавки и прочие женские безделушки. Подле
стояла вешалка с платьем. В глубине комнаты высился огромный платяной шкаф,
оказавшийся, на мое счастье, почти пустым. В него-то я и забрался, услышав
негромкие шаги в сторону гостевой. Немного погодя в комнату вошла, держа
свечу, освещавшую ей путь, Долорес. Она поставила подсвечник на туалетный
столик, слегка сдвинув безделушки к краю небрежным жестом, полным изящества.
Через небольшую щель, оставленную незапертой дверцей шкафа, я видел, как
кузина, освещенная мягким светом восковой свечи, протянула руку к поясу,
развязала его и стянула с себя халат. Она немного помедлила, затем легла на
постель и медленными движениями погладила тело, прикрытое лишь ночной
рубашкой. Ток пробежал по мне, ладони мгновенно вспотели, а в голове
появилась ясная картина: это мои руки ласкают красавицу. Горячая мелкая
дрожь пробила меня сверху донизу. Что она делает, пронеслось у меня в
голове? Боже, что она делает?
Долорес продолжала гладить себя, сначала легко и медленно, потом все
сильнее и сильнее. Не в силах справиться с желанием, она поспешно задрала