"Три монаха (Из японской прозы XV-XVI веков)" - читать интересную книгу автора

владения. И вот теперь сюда прибыл из столицы преподобный Мёхо для
отправления службы.
Подойдя к храму, мы увидели, что народу собралось великое множество, точно
на ярмарке. Были здесь и высокородные и простолюдины, и монахи и миряне, и
мужчины и женщины. Паланкинов, повозок, оседланных лошадей
видимо-невидимо. Сошлись сюда жители трех провинций, и те, кто возвышается
подобно могучим деревьям, и те, кто стелется внизу, точно травы, ведь
перед Буддой все равны.
Поглядел я на это столпотворение и думаю: вряд ли сумеют дети пробраться к
храму. А они, как ни в чем не бывало, просят людей пропустить их, нам,
дескать, необходимо повидать священника. И - о чудо ! - видно, сжалились
над ними боги и будды: там, где они шли, людское море само собой
расступалось.
Не успел я оглянуться, как они достигли храма. Остановившись позади двух
или трех человек, стоявших на коленях перед преподобным Мёхо, девочка
сняла крышку и придвинула к нему ларец, затем троекратно поклонилась
священнику и опустилась на колени, молитвенно сложив руки.
"Кто вы, чада?" - вопросил преподобный Мёхо.
"Мы - дети Синодзаки Рокуродзаэмона. Род наш связан кровными узами с родом
господина Кусуноки. Мне не было еще трех лет, когда батюшка наш,
поссорившись с господином Кусуноки, ушел от мира, и с тех пор мы ничего о
нем не слыхали. Все это время о нас заботилась матушка. Но - увы! - ничто
не долговечно в нашем бренном мире, теперь мы лишились и матушки. Сегодня
ровно три дня, как она скончалась. Кроме нас некому позаботиться о ее
прахе. Мы с братцем собрали прах в этот ларец, а как быть дальше, не
знаем. Поэтому-то мы и пришли к вам. Просим вас, преподобный отец, предать
земле прах нашей матушки и отслужить поминальную службу, чтобы матушка
наша поскорее достигла Чистой Земли"26.
Рассказ девочки так глубоко тронул священнослужителя, что он был не в
силах произнести ни слова, слезы перехватили ему горло. Не было человека,
который, слушая ее, не увлажнил бы слезами рукавов своего платья.
Тем временем девочка вынула из-за пазухи свиток и подала его священнику.
Преподобный Мёхо развернул свиток и громким голосом стал читать:
- "Говорят, что человеческий мир - юдоль скорби, ничто в нем непостоянно.
Однако на свете много детей, которые вырастают, окруженные заботой обоих
родителей. За какие же прегрешения выпала мне горькая доля двух лет от
роду разлучиться с батюшкой, а теперь навеки потерять матушку? Лишилась я
последней опоры, некому утешить мою смятенную душу, тоска гложет мне
сердце, ни на миг не просыхают горькие мои слезы. Если бы встретился мне
хоть один человек похожей судьбы, я нашла бы утешение, поделившись с ним
своим горем. Но даже в сновидениях не могу я встретиться с таким
человеком, потому что сон не идет ко мне. Единственные мои друзья -
мотыльки-однодневки, сегодня они живы, а завтра их уже нет. С кончины
матушки прошло только три дня, но я испытала столько горя, что его хватило
бы и на тысячу и на десять тысяч лет. А сколько страданий еще ждет меня
впереди? О, моя жизнь-росинка... Не ведаю, сколько лет суждено мне
прожить, но лучше уме-
реть, чем жить сиротой. Только об одном молю я Небо - чтобы оно
смилостивилось над нами и чтобы мы поскорее возродились в едином лотосе27
с нашей матушкой".