"Сигрид Унсет. Фру Марта Оули" - читать интересную книгу автораприкрывал ее, чтобы не беспокоить меня своим кашлем. Я повернулась на другой
бок, желая снова заснуть, но в полусне услышала, как он ходит по квартире. Тут я совсем пробудилась и, охваченная страхом, просидела несколько минут на постели, потом зажгла лампу, взглянула на часы и увидела: половина третьего ночи. Я вскочила и тихонько подошла к двери кабинета Отто. Кровать была пуста - в кабинете его не было. Заглянула в гостиную - мой муж, полностью одетый, стоял возле углового окна. Он услышал мои шаги и резко обернулся - и я увидела его лицо... И тут наша уютная тихая гостиная, освещенная привычным светом уличного газового фонаря, вдруг стала зловещей, как будто погрузилась во мрак и ужас. Я разглядывала лицо Отто, бледное, несчастное, полное отчаяния, мокрое от слез лицо. "Он все знает", - внезапно пронеслось у меня в голове. У меня замерло сердце, я пошатнулась. Потом сердце вновь забилось, все тело покрылось испариной, а руки похолодели. Мы стояли и смотрели друг на друга. "Мне что-то не спится, - запинаясь, глухим голосом проговорил Отто. - Я решил одеться и прогуляться по саду... Ничего особенного. Иди и ложись, Марта!" Он сделал несколько шагов и вдруг как подкошенный рухнул на диван, голова его упала на грудь, а рука безжизненно повисла на столе. Охваченная страхом, я бросилась к нему и с трудом произнесла: "Боже! Что с тобой? Ты не болен, Отто?" Он прижался лицом к столешнице и зарыдал. Когда я увидела, как он рыдает, я ощутила, что это сама жизнь, живая обнимала его голову и руки. Он собрался с духом и усадил меня на диван рядом с собой, притянул к себе и спрятал лицо у меня на груди, и сквозь тонкую материю ночной рубашки я ощутила его горячее дыхание, его слезы и почувствовала, что ко мне как бы возвращается частичка меня самой - та самая, которую сформировал этот человек, этот мужчина. И я плакала лишь потому, что плакал он; слезы лились как бы из самой глубины моего существа, так весенний поток пробивается сквозь тающий лед. Отто чуть-чуть приподнялся, прижал голову к спинке дивана и наконец успокоился. Он обхватил ладонями мое лицо и бережно вытер слезы: "Бедная, бедная моя Марта! Как я напугал тебя. Полно, полно, не надо. Дело в том, - проговорил он, придя в себя, - что в Лондоне у меня открылось небольшое кровохарканье, совсем небольшое. Но я, естественно, тут же пошел к доктору, а он сказал, что у меня острое воспаление легких. Право же, в этом нет ничего страшного, просто у меня что-то нервы не в порядке, вот мне и не спится..." Долго-долго сидели мы в сумраке гостиной и беседовали, стараясь ободрить друг друга. Уставшая, замерзшая, с мокрым от слез лицом, сидела я рядом со своим мужем, пытаясь успокоить его, в то время как мысли о произошедшем со мной за последний месяц наполняли меня несказанным ужасом. Только бы не думать об этом! Я шептала Отто нежные слова, гладила его заплаканное лицо, пытаясь тем самым и убежать от самой себя, и помочь ему, поддержать его своими слабыми руками, спасти от надвигающегося на него страха. Он умолял меня пойти спать: "Ты здесь можешь простудиться, милая моя". |
|
|