"Сигрид Унсет. Фру Марта Оули" - читать интересную книгу автора

Он обнял меня и повел в спальню, а по дороге остановился у двери в
детскую, где стояли освещенные ночным светом три кроватки, он невольно
простер к ним руки: "Вот о ком я так же, как и о тебе, моя Марта, неустанно
думаю... Боже мой, что ждет вас!"
Я обняла и поцеловала его: "Милый мой, воспаление легких совсем не
опасная болезнь, доктора говорят, что редкий человек не болеет ею".
"Так-то оно так, Марта, но ведь моя мать умерла от этого... Да и обе
мои сестры, и Лидия, и Магда. Я просто никогда не задумывался над этим.
Здоровье у меня всегда было отменное, я был уверен, что со спокойной
совестью могу жениться на тебе... Уж с моим-то здоровьем..."
Я пошла в спальню, легла в постель, но потом вновь встала посмотреть,
заснул ли Отто. Подошла и укутала его одеялом, как дитя. Заснуть я смогла
только на рассвете.
Проснулась я почти в одиннадцать часов, спросила у горничной об Отто,
она ответила, что хозяин, как обычно, ушел в контору. Боже милостивый, не
дай никому такого утра.
Я тут же написала Хенрику несколько слов о том, что все между нами
должно быть кончено, что я в отчаянии и стыжусь самой себя. И ни слова
больше. Я не написала, что ненавижу его, что желаю ему смерти всей душой.
Если бы он умер, я, возможно, смогла бы все забыть. Время тянулось медленно,
я с нетерпением ждала возвращения Отто из конторы и одновременно страшилась
этого - ведь рано или поздно он мог узнать о наших с Хенриком отношениях. Я
пыталась представить себе, каким именно образом это может случиться. Стоило
мне подумать о нем, как во мне просыпалась прежняя любовь и нежность,
нежность чисто физическая, но отнюдь не чувственная. Я ощущала желание
прикоснуться к нему, погладить его лоб, глаза, рот, руки, прижаться к нему с
каким-то материнским чувством, в котором затаились страх и смущение.

В последнее время я жила так, будто шла по канату над пропастью: когда
надо идти вперед и ни в коем случае не оглядываться по сторонам, иначе
закружится голова, сорвешься и полетишь вниз.
Я жила одним днем. Каждое утро я изо всех сил старалась целиком и
полностью сосредоточиться на своих привычных заботах и обязанностях,
крепилась, чтобы выглядеть спокойной перед детьми и Отто.
Я обнаружила, что беременна, но, как ни странно, это не повергло меня в
отчаяние, казалось, меня просто еще крепче привязали к скамье, на которой
пытали.
Больше всего меня угнетала жалость, которую заранее испытывал Отто к
будущему ребенку. Я замечала, как он страдает, хотя после той ночи он
постоянно следил за собой, сохранял присутствие духа и ни на что не
жаловался. Ему даже как будто стало лучше, ведь он так берегся, и мы изо
всех сил заботились о нем, и все же кашель не проходил, хотя крови не было.
Мы сняли дачу в Веттеколлене, и Отто проводил много времени с нами,
бывая в конторе лишь по утрам.
Хенрика, по счастью, все это время я почти не видела. Удивительно, что
мне удавалось быть вполне непринужденной при встрече с ним. Я даже сама от
себя такого не ожидала.

20 августа 1902 г.
Сегодня утром ко мне зашла Миа Бьерке. Мы говорили о том, что я хочу