"Сигрид Унсет. Фру Марта Оули" - читать интересную книгу автора

"Да оставь же меня!"
"Вот именно этого я как раз и не могу. Изволь собраться с духом, я
понимаю, что гораздо легче просто сидеть, вперив свой взор в прошлое, но это
чистое самоубийство. Ты просто обязана жить дальше. Пусть мертвые покоятся с
миром. Ты же подумай о своем месте среди живых, как бы ни тяжелы были для
тебя подобные мысли. И скажи на милость, что хорошего будет, если и я сяду
рядом с тобой, тоже целиком предавшись тоске и отчаянию. Какова будет моя
жизнь?
По натуре я человек порядочный, и поверь мне: если бы кто-то лет
десять-двенадцать назад предсказал мне мои поступки, я поклялся бы, что это
совершенно невозможно! Пожалуй, я кажусь тебе довольно-таки жалким теперь,
Марта, но прошлое - это только прошлое, я же люблю тебя сейчас, а любовь
-
это как раз то, что может быть основой новой жизни!"
Мне приятно было слушать Хенрика. Он был у моих ног. Я наслаждалась
тем, как он изливал свою любовь, как бы до конца выплескивая свою душу
передо мной, хотя постепенно моя беспредельная тоска заражала его и я
чувствовала, что энергия его иссякает и он перестает верить своим словам.
Под конец он совсем выдыхался, а я не успокаивалась до тех пор, пока
окончательно не затаптывала пламя его несчастной любви, гасила последнюю
искру мужества и надежды.
Но он вновь приходил и, как прежде, настойчиво уговаривал меня выйти за
него замуж. Хотя теперь, пожалуй, лишь потому, что считал это своим долгом,
понимая, что только в этом случае он сможет по-настоящему помочь и мне, и
детям.
Видя, что любовь Хенрика постепенно угасает, я чувствовала себя все
более и более несчастной. Это происходило не потому, что я сама любила
Хенрика, а потому, что поняла, что из-за своей взбалмошности лишаюсь в жизни
единственного человека, который был готов позаботиться обо мне. Сама же я
могла только изощренно мучить его. И никак не могла остановиться.
При этом я и не думала порывать с ним. Я понимала, что не смогу
бороться за существование одна-одинешенька, ведь мне нужно заботиться о
стольких детях. Долгие годы борьбы в одиночестве... Я не могла себе этого
представить.
И все-таки я порвала с ним, и именно ради детей. Меня, конечно же,
угнетала мысль о будущем - сплошное однообразие будней, тяжкий труд в школе,
сменяемый нескончаемыми домашними обязанностями, - но в то же время стоило
вообразить нашу с Хенриком совместную жизнь, тот семейный очаг, который мы
создали для наших с Отто детей, и ту постоянную ложь, которой будет окутан
этот очаг и мы все, и мне становилось невыносимо. Нет, я ни за что не пойду
на это.
И вот однажды вечером, в марте, после долгих и мучительных раздумий,
которым я предавалась, много раз обойдя вокруг Фрогнерского озера, я приняла
решение, которое мне показалось единственно возможным, если я хотела
сохранить хоть каплю уважения к себе. И я тут же ощутила удивительное
чувство свободы. "Сделай это - и ты наконец обретешь покой, - приказала я
себе. - Увидишь, так будет лучше".
И я не раскаиваюсь в содеянном. Это один из тех немногих моих
поступков, в которых я не раскаиваюсь. Но никакой радости мне это не
принесло. Я по-прежнему страшусь будущего. Лучше от этого мне не стало.