"Эрнст Юнгер. Рабочий. Господство и гештальт" - читать интересную книгу автора

дворянство нации покрывает гербовый щит народа; оно правит мыслью и
чувством,деянием и трудом, искусством управления государством и религией.
Поэтому мир всякий раз оказывается потрясен в своих устоях, когда немец
узнает, что такое свобода, то есть, когда он узнает, в чем состоит
необходимое. Торговаться здесь не приходится, и пусть даже погибнет мир, но
повеление должно быть исполнено, если услышан призыв.
То качество, которое прежде всех остальных считают присущим немцу, а
именно порядок, - всегда будут ценить слишком низко, если не смогут
усмотреть в нем отражение свободы в зеркале стали. Послушание - это
искусство слушать, а порядок - это готовность к слову, готовность к приказу,
пронзающему подобно молнии от вершины до самых корней. Все и вся подчинено
ленному порядку, и вождь узнается по тому, что он есть первый слуга, первый
солдат, первый рабочий. Поэтому как свобода, так и порядок соотносятся не с
обществом, а с государством, и образцом всякой организации является
организация войска, а не общественный договор. Поэтому состояния предельной
силы мы достигаем только тогда, когда перестаем сомневаться в отношении
руководства и повиновения.
Нужно понимать, что господство и служение - это одно и то же. Эпоха
третьего сословия никогда не понимала удивительной власти этого единства,
ибо достойными стремления казались ей слишком дешевые и слишком человеческие
удовольствия. Поэтому все высоты, которых немец за это время оказался
способен достичь, были достигнуты им вопреки обстоятельствам: во всех
областях ему приходилось двигаться в чуждой и неестественной стихии.
Казалось, действительной почвы можно было достичь только под защитой
водолазного шлема; решающая работа осуществлялась в смертоносном
пространстве. Честь и слава тем павшим, что были сломлены ужасающим
одиночеством любви и познания или повержены сталью на пылающих холмах битвы!
Однако назад пути нет. Кто сегодня в Германии жаждет нового господства,
тот обращает свой взор туда, где за работу взялось новое сознание свободы и
ответственности.

РАБОЧИЙ В ЗЕРКАЛЕ БЮРГЕРСКОГО МИРА

2

Рассмотрим же это сознание прежде всего там, где оно наиболее
деятельно, но рассмотрим его с любовью, с намерением правильно истолковать
существующее! Обратимся, таким образом, к рабочему,[1] который уже и раньше
выступал в непримиримой противоположности ко всем бюргерским оценкам и в
ощущении этой противоположности черпал силы для своих движений.
Мы стоим достаточно далеко от истоков этого движения, чтобы иметь
возможность воздать им должное. Ученическую скамью, где формируется
характер, не выбирают, поскольку в школу нас определяют отцы; однако
приходит день, когда человек чувствует, что перерос ее, когда он познает
свое собственное призвание. Это следует помнить, когда измеряется ударная
сила тех средств, что находятся в распоряжении у рабочего и, пожалуй, нужно
также иметь в виду, что они формировались в борьбе и что в борьбе каждую
позицию приходится занимать с учетом действий противника. Так, было бы
чересчур банально упрекать рабочего в том, что его состав, подобно еще не
очищенному от примесей металлу, проникнут бюргерскими оценками, и что его