"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

Выйдя из квартиры и оказавшись на темной лестнице, я внезапно ощутил
необыкновенный прилив сил. Это удивило меня. Весь тот день прошел в
метаниях, в тревожном ожидании чего-то. Я страшно терзался и был близок к
безумию. Всего час назад со мной случился голодный обморок. А теперь,
спускаясь вниз по лестнице, я чувствовал неизъяснимую легкость, будто у меня
за спиной выросли крылья.
Я воображал, что Хелен убегает вместе со мной, и эта мысль, пусть
неосуществимая и неудачная со всех точек зрения, зажигала меня внутренним
огнем. Я готов был пойти на что угодно ради кого угодно.
С этим необыкновенным ощущением легкости во всем теле я перешагнул
порог и стремглав выскочил на улицу, словно нырнул головой вниз в роскошное
море сверкающих вод. Оглядываясь назад, я теперь вспоминаю, что комната в
квартире Осмунда освещалась только свечами в серебряных канделябрах; на
лестнице же царил полумрак. Поэтому, очутившись на улице, я был ослеплен
огнями площади.
Я попал туда в тот миг - а мне всегда представлялась эта смена
декораций именно как миг, - когда, будто по команде некоего могущественного,
но невидимого повелителя, двери всех магазинов и контор захлопывались,
изрыгнув из себя содержимое, и тысячи и тысячи человеческих существ
заполняли улицы.
Волшебным образом Лондон в одну секунду из загадочного царства, где за
пестрыми фасадами пещер, сокрытых темными стеклами дверей, совершались
всякие мыслимые и немыслимые сделки - опасные, гнусные, благородные и
неблагородные, необдуманные, рискованные, жестокие, бессмысленные, пагубные
и благие, - этот Лондон выворачивался наизнанку и превращался в свою
противоположность, и все, что было доселе загадочным, непонятным,
становилось явным, обнажалось... оставаясь при этом таким же непонятным и
загадочным.
Разыгрывалась та же игра, но по измененным правилам. Все договоры,
контракты, покупки, соглашения, конфликты, заговоры, столкновения интересов
теперь происходили в открытую, в ярком сиянии рекламных огней, у всех на
глазах, притом соблюдалось правило - все и каждый должны были двигаться,
суетиться, ни на секунду не останавливаясь. Возможно, суть такой игры
заключается в том, что как раз в этом непрерывном сновании туда-сюда и
выясняется, кто способен стать хозяином в этом мире, то есть выявляются те
самые ловкачи, которым с одинаковым успехом удается вершить свои делишки как
в своих недоступных для посторонних глаз лавочках и конторах, так и в
ослепительном свете улиц и площадей. Да уж, если кто задумал чего-то
добиться в этой жизни, ему приходится изо всех сил биться, ловчить и
изворачиваться - а без этого никак нельзя.
В те минуты, впервые за многие месяцы, у меня возникла уверенность, что
я ее, эту жизнь, непременно одолею.
Теперь все они толпились на площади и куда-то шли, и земля гудела у них
под ногами. Площадь уже больше не казалась мне темным озером, к которому на
водопой стягиваются чудища, а скорее устроенной на тверди ареной, залитой
ярким светом направленных на нее огней. Здесь каждому предлагалось взойти на
нее, как на сцену, и попытать свое счастье в поединке. Поединок, который мне
предстоял - что я вдруг с изумлением понял, - был не мой. Биться должен был
Осмунд. Вряд ли мне удастся передать вам, с какой необычайной силой я вдруг
ощутил его совсем рядом, когда, в нерешительности стоя у края тротуара, я