"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

томики в лавке у букиниста, и цена мне показалась вполне сносной; а тут я
взял вошел в лавку и, не долго думая, все их купил, сразу облегчив карман на
двадцать один шиллинг из имевшихся двадцати пяти. Возможно, в моей жизни это
был самый неблагоразумный поступок, не знаю.
Вряд ли этому могло служить оправданием то, что "Дон-Кихот" всегда был
для меня самым любимым произведением, и причем именно в издании Локхарта. С
моей стороны это было невообразимой причудой, этаким роскошным жестом. Но
разве мог я тогда предугадать, какую роль сыграет данный поступок в безумном
вихре событий, на пороге которых я находился?
Как бы то ни было, возвращаясь к тому моменту, когда я стоял на
площади, глядя на леса вокруг строящейся подземки, непременно следует
отметить, что в руке я держал первый томик из пяти. И потом, я помню ясно,
что этот томик, темно-розового цвета с малиновой кожаной наклейкой, на
которой было написано имя автора и заглавие, я спрятал под пальто, чтобы его
не испортил падавший снег.
Вообще одет я был вполне прилично; а поскольку кость у меня широкая от
рождения и к тому же на моих щеках тогда играл румянец, выглядел я этаким
невысокого роста крепышом, и уверен, никому из тех, кто терся вокруг меня, и
в голову не могло прийти, в каком страшном, безвыходном тупике я очутился.
А я стоял и никак не мог придумать, как мне израсходовать мои последние
полкроны.
Когда у вас в кармане осталась на прожитие всего одна-единственная
монетка в полкроны, то просто поражаешься тому, сколько появляется
разнообразных мыслей о том, каким способом ее лучше истратить. Однако в моем
исключительном случае приходилось выбирать одно из двух - хороший обед или
стрижку у парикмахера. Я не был у парикмахера чуть ли не месяц, и тоже,
думаю, по какому-то капризу. А подстричься надо было во что бы то ни
стало, - сознаюсь, что одного мерзкого ощущения тершихся о шею длинных
сальных волос уже было достаточно для того, чтобы почувствовать себя
грязной, опустившейся свиньей.
Главный вопрос заключался в следующем: хватит ли на стрижку полкроны,
ведь полагалось еще и мытье головы. Будет ли достаточно этих денег, если
учитывать и шампунь? Вы, разумеется, вправе заметить, что подобные
колебания - решить ли в пользу хорошего обеда или прически у парикмахера -
для человека изголодавшегося просто-напросто невозможны. А я вам скажу, что
я действительно очень сильно колебался и что именно благодаря этим
колебаниям все в моей жизни так круто изменилось, и, кстати говоря, не
только в моей.
Я подумывал о трапезе. А наемся ли я на свои полкроны? Вдруг после
того, как я отведаю пищи, у меня разгорится аппетит и я закачу себе шикарный
обед, а потом меня арестуют, потому что я не смогу за него заплатить?
С другой стороны - если представить себе потрясающее ощущение чистоты и
прохлады вокруг шеи, свежий аромат шампуня... Я дрожал всем телом,
предвкушая этот восторг от прикосновения уверенных, ловких рук парикмахера к
моему черепу и от нежного щекотания моей кожи пышной пеной, а потом -
блаженное ощущение холодной струи воды после горячей... Два столь разных по
своему восприятию физических наслаждения и, вероятно, последние в моей
жизни. А вдруг не последние и с этого только все начнется? Смотря по тому,
какой я выберу путь?
Я уже говорил, что от голода у меня слегка разыгралась фантазия.