"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

невозмутимость и уверенность, но если это было и так, то уж во всяком случае
никакой опасности для себя он совсем не чувствовал. Правила все еще диктовал
он.
- Ну вот мы и собрались, - сказал Пенджли. Затем с легкой ухмылкой
предложил: - Может, выпьем чего-нибудь? Что-то вы не слишком гостеприимны,
Осмунд, а? А как насчет сигары? Должны же быть у вас в запасе сигары, верно?
Осмунд кивнул Буллеру. Тот встал и вышел. Мы продолжали молча сидеть,
ожидая его возвращения. Буллер вернулся с подносом, на котором стояла
бутылка виски, содовая, стаканы и коробка с сигарами. Все это он поставил на
стол. Я протянул руку:
- Возьму, пожалуй, свою книгу. Она там мешает.
Буллер отдал мне "Дон-Кихота". Он сидел широко расставив ноги и с
серьезным видом разливал виски по стаканам.
- Скажите, сколько вам, - обратился он к Пенджли.
- Так достаточно, - отозвался Пенджли, - не надо много содовой.
Ему передали стакан и коробку с сигарами. Затем виски было предложено
каждому из нас, и каждый из нас отказался. Пенджли обвел нас глазами, и, как
мне показалось, тут ему, вероятно, впервые пришло в голову, что мы не так уж
дружелюбно к нему настроены, как ему хотелось бы.
- Эй! - сказал он. - Никто не пьет?
Все молчали. Я один буркнул:
- После выпью.
Осмунд повернулся к Пенджли.
- Мистер Пенджли, - заговорил он, - в своем письме к Чарли Буллеру вы
писали, что хотели бы встретиться с ним, со мной и Хенчем, потому что у вас
есть к нам какое-то предложение. Итак, мы к вашим услугам.
Мне стала ясна одна из множества причин, отчего Пенджли терпеть не мог
Осмунда. Оставаясь абсолютно вежливым, Осмунд невольно, сам того не желая,
давал ему понять, что он, Осмунд, в отличие от Пенджли, человек совсем иного
порядка и что Пенджли ему не ровня. Это не было проявлением
самовлюбленности, гордыни, заносчивости, а скорее что-то действительно
присущее его натуре настолько, что даже хорошие манеры не могли этого
скрыть.
Я заметил, как при звуке его голоса ненависть Пенджли к нему, и до того
очевидная, возросла во сто крат.
- Ну ладно, Осмунд, - проговорил Пенджли, закуривая сигару с таким
видом, будто он был самой важной персоной на земном шаре, - все в свое
время. Не будем сейчас особенно торопиться. У меня есть к вам предложение,
которое может оказаться интересным для вас. Но не будем спешить. Мы
собрались здесь как старые друзья, и должен сказать... - Он одним глотком
осушил стакан до дна и крайне фамильярным жестом протянул его Буллеру, чтобы
тот налил еще. - Должен сказать, я рад, что ни вы, ни я не держим зла друг
на друга. По правде говоря, я думал, что такое может быть. Мне не хотелось
делать то, что я тогда сделал, но вы все равно попались бы. Вы были как
дети, которые играют с огнем... Вы сами... - Он откинулся в кресле,
попыхивая сигарой, и, закинув ножку на ножку, стал нервозно подрыгивать ею в
воздухе.
- Если вы не против, мы зададим вам один вопрос, - спокойно произнес
Осмунд. - Нам всем было бы чрезвычайно интересно узнать, почему вы нас
выдали. Мы хотим выяснить точную причину. У вас ведь не было повода так