"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

и красные звезды, золотой струйкой бежали слова и целые предложения, а
дальше на искрящемся велосипеде ехал мерцающий огнями джентльмен, ехал, ехал
и куда-то исчезал, опять ехал - и снова исчезал в темноте. Под этим сиянием
всех цветов радуги тек непрерывный поток мужчин и женщин.
Я находился в толпе, которая собралась прямо под окнами квартиры
Осмунда, и моей первой и довольно абсурдной мыслью было, что они все
собрались здесь в ожидании каких-то сенсационных событий. Помнится, я
почему-то был уверен в том, что если я подниму голову, то непременно увижу
фигурку Пенджли, свешивающуюся на веревке из окна гостиной Осмунда наподобие
куклы из балета Стравинского.
- Слушайте, все! - доносился до меня его голос. - Они здесь пытались
меня убить, эти вонючие псы. Да, пытались! Но у них не получилось!..
Подойдите ближе, и вы сами в этом убедитесь!
Прохожие останавливались и слушали его речи, а потом начинали,
толкаясь, запружать лестницу, чтобы занять лучшие места, где им будет все
хорошо видно. Знаю я, какой может быть толпа, когда ей предлагается лакомое
зрелище! Она превращается в свору гончих!
Потом у меня возникло чувство, что люди как-то подозрительно
посматривают на меня. Это вполне могло быть, потому что я был грязен и
расхристан, без пальто и без шляпы. Но нельзя было также не учитывать и
возможности того, что рядом, где-то под моим локтем, вертелся Пенджли;
двигался, когда двигался я, замирал, когда я останавливался. Я даже не смел
оглянуться назад и посмотреть. Надо было оттуда бежать, и немедленно. Я
устремил взор вперед, через всю площадь, словно через необъятное море. В
ярком сиянии огней четко вырисовывались зловещие силуэты экскаваторов;
железные конструкции казались ощетинившимися чудовищами, а палатки
строителей - пещерами. Над входом в одну из них висел зажженный красный
фонарь, похожий на глаз дракона, стерегущего свое логово. Анатомическая
откровенность железных конструкций превращала все вокруг в доисторический
ландшафт. Я с животным трепетом узнавал эту картину.
Спасительным местом для меня могла быть только подземка. Там, в недрах
земли, я бы скрылся от преследовавшей меня тени. Укатил бы в какой-нибудь
безопасный, тихий пригород с успокаивающим названием Болхэм или Илинг. Там я
нашел бы себе пристанище. Кто-нибудь меня бы пожалел. Я работал бы на износ
ради хорошего человека, кто бы им ни оказался. Мне было не так много нужно -
немного доброты, дружелюбия, тепла и еще - забыть окончательно и навсегда
тот момент, когда Пенджли, приподнятый над полом, дрыгал ногами, да и другой
момент - когда молодой человек, посветив в лицо Пенджли огоньком зажигалки,
увидел пожелтевшее лицо трупа с вывалившимся языком.
Я бросился бежать через площадь, ощущая, как миллионы изумленных глаз
смотрели мне в спину. Добравшись до входа в подземку, я остановился, с
трудом переводя дыхание, словно пробежал сотню миль.
Сколько буду жить, всегда буду с добрым чувством вспоминать приветливую
сень подземки, потому что, оказавшись у ее входа, я впервые почувствовал
себя в безопасности. Мои преследователи, казалось, на какое-то время
прекратили погоню. Я стоял прижавшись к стене, а толпы продолжали
подниматься и спускаться по лестнице за моей спиной. Тут я немного пришел в
себя. И сразу же меня стали мучить угрызения совести.
"Что ты делаешь? Убегаешь, да? Ты оставил там женщину, которую, как ты
уверяешь, любишь больше жизни, и причем оставил в чрезвычайно опасной