"Джон Апдайк. Бек и щедроты шведов" - читать интересную книгу автора

"Вермландских приключений" в духе Сельмы Лагерлеф, маленький плешивый
непоседливый человечек, признался Беку:
- Уже казалось, все, тупик, зависли между Гюнтером Грассом и Бэй Дао, с
Кундерой в качестве темной лошадки. Вы попали в финал, так как некоторые
опасались, что более сильная американская кандидатура может и вправду
пройти, а вы, мошенник эдакий, возьми да и выйди на первое место! Ваша
победа, на мой взгляд, - результат антисоциалистического протестного
голосования. Мы тут, как вы можете видеть, живем хорошо, но кое-кто находит
бремя налогов слишком тяжелым.
- Не позволяйте Зигфриду дурить вам голову этими милыми глупостями, -
вмешалась дама-академик, утонченная поэтесса и биограф таких нордических
классиков, как рано умерший страдалец Эрик Юхан Стагнелиус и сошедший под
конец жизни с ума Густав Фрединг. - В Скандинавии вас очень уважают за вашу
беспощадную ясность. Вы насилуете женщин, которых описываете. Я лично
предпочитаю читать вас во французских переводах, в них у вас стиль особенно
чистый и - как это говорится? - крутой.
- Когда подсчитали листки с вашей фамилией, - добавил фельетонист-лирик
огромного роста и объема, - я удивился, но не испытал потрясения. С
некоторых пор кажется, что вокруг стола собираются для голосования другие,
призрачные выборщики. Отсюда и результаты сверхъестественные.
- Как вам, наверно, известно, - снова подхватил первый собеседник,
поблескивая очками и подвижной нижней губой, - нас сейчас в Академии не
полный комплект, до восемнадцати недобор. Были поданы заявления о выходе из
состава, но замена у нас не предусмотрена. Раз ты член Академии,
единственный способ выйти - это умереть.
- Так же как из членов человеческого рода, - дипломатично ввернул Бек.
Он немного нервничал. Робин и Голда остались одни в гостинице. Леонтину не
захватили на эту неделю протокольных празднеств: Бек опасался, что на холоде
она завянет, как жасминовый цвет. Он хотел, чтобы она больше времени
проводила со своим мужем, который работал охранником и уходил в ночную
смену, когда она возвращалась от них домой. И вообще Бек с Леонтиной слишком
сблизились за это время, запряженные в одну телегу заботы о ребенке. Он все
больше полагался на ее нездешние суждения и начал даже думать ее голосом.
Сегодня, на исходе жизни, пришла пора отключать заржавелый, но еще
работающий механизм своей влюбчивости.
А Робин не привыкла целый день сидеть с Голдой. Ей не хватало ее
компьютеров и чувства собственной значительности, которое они ей давали. Не
хватало своей страницы в Интернете. Швеция была не в ее вкусе.
- Тебе-то хорошо, - жаловалась она. - От тебя только требуется бывать
там, где тебя поят вином, кормят обедами да берут интервью, и присутствовать
на приемах в честь веселых Нобелевских лауреатов по биологии. А я сиди
взаперти при плачущем ребенке в этом так называемом "Гранд-отеле" в
окружении какой-то дурацкой помпезной мебели. Идти на улицу холодно, сидеть
в четырех стенах жарко. А когда я попробовала заказать что-нибудь в номер по
телефону, оказалось, что на кухне говорят исключительно по-турецки.
- Но Ингер сказала, что нам всегда будет на кого оставить ребенка.
Ингер Веттерквист была их нобелевская попечительница; таких приставляли
к каждому лауреату. Красивая, толковая и всегда готовая прийти на помощь. От
ее стройной, высокой шеи, опушенной льняными прядями, Бек не мог отвести
глаз.