"Джон Апдайк. Давай поженимся" - читать интересную книгу автора

такси, но домой летели разными самолетами, а приехав, обнаружили, что
никто не сопоставил их одновременного отсутствия. Их мимолетный брак -
обручальное кольцо, вышвырнутое за борт, - все глубже и глубже,
безвозвратно погружался в зеленые воды прошлого. Что бы ни случилось,
такого уже не будет, никогда не будет - до конца дней. Было бы глупо -
чистое безумие - все поставить на карту и поехать к нему сейчас. Ибо
теперь жалюзи, прикрывавшие их роман, если и не были окончательно сорваны,
то, во всяком случае, достаточно приоткрыты: Джози краснела и решительно
выходила из кухни, когда в десять часов раздавался, по обыкновению, звонок
Джерри; Ричард вечера напролет сидел и пил, задумчиво втянув в себя
верхнюю губу; а с личика Питера почти не исчезало настороженное,
выжидающее выражение. Даже малышка, только-только учившаяся ходить, и та,
казалось, сторонилась ее и предпочитала держаться за воздух. Быть может,
все это ей просто мерещится - порою Салли всерьез боялась за свой рассудок.
Она поднялась на ноги. Море, сшитое с небом тоненькой бежевой
ниточкой острова, казалось, исключало возможность вырваться отсюда. Ею
овладела паника.
- Ма-альчики! - позвала она. - Пора е-ехать!
Тельце Бобби изогнулось и упало на песок в припадке досады. Он
крикнул:
- Мы же только что приехали, ты, дурочка!
- Никогда не смей так говорить, - сказала она ему. - Если будешь
грубить, никому и в голову не придет, что, в общем-то, ты славный
маленький мальчик. - Еще одна из теорий Джерри: если часто повторять
человеку, что он славный, он и станет славным. И в известном смысле это
срабатывало. Питер подошел к ней; Бобби, испугавшись, что его оставят
одного, надулся, но все же нехотя побрел за ними к"саабу".
Не езди. Не надо. Однако приказ этот не имел веса, никакого веса, и
хотя она читала его в десятке предзнаменований, возникавших препятствиями
на ее пути, пока она одевалась и что-то лгала, чтобы выбраться из дома, и
мчалась в аэропорт, и оплачивала проезд на самолете, - слова оставались
пустыми, невесомыми, они колыхались на поверхности, а под ними была
глубокая убежденность, что ехать надо, что ничего другого и быть не может,
что только это - правильно. Волна уверенности в том, что она поступает
правильно, подхватила Салли и пронесла над неожиданным препятствием в виде
изумленной Джози, мимо обращенных к ней лиц детей, заставила стремительно,
задыхаясь, переодеться, пренебречь зловещим непослушанием стартера в
"саабе", погнала ее вниз по извилистым аллеям парка Мерритт, по
захламленным металлическим ломом бульварам Куинса, помогла выдержать
нервотрепку в аэропорту Ла-Гардиа, пока служащие компании "Юнайтед" искали
для нее место на самолете, вылетавшем в Вашингтон. И Салли полетела -
стала птицей, героиней. Небо легло ей на спину, когда они взмыли ввысь в
безоблачную прерию над облаками, - трепещущая, сияющая, неподвижно
застывшая, она залпом проглотила двадцать страниц Камю, в то время как
тупорылый воздушный кондиционер шелестел над ее волосами. Самолет
накренился над глинистым континентом ферм, где скакали лошади величиной с
булавочную головку. В иллюминаторе потянулись акры пастельных домиков,
изогнувшихся кривыми рядами, а потом город - пересекающиеся авеню и
миниатюрные памятники. Обелиск Вашингтона на мгновение возник в глубине
широкого Молла с куполом Капитолия в противоположном конце. Самолет