"Джон Апдайк. Давай поженимся" - читать интересную книгу автора

Ричарда у своего плеча, вспомнила, как стала даже ходить иначе от
сознания, что рядом - мужчина, твой собственный. Она ненавидела учебные
заведения - эти чопорные места изгнания на Восточном побережье. Ричард
вызволил ее из Барнарда и сделал женщиной. Куда же девалась ее
благодарность? Неужели она такая испорченная? Нет, не могла она этому
поверить сейчас, когда вся была еще наполнена ощущением бескрайнего
небесного простора, хотя под ногами блестели кусочки слюды, а ноздри
щекотал перечный запах гудрона. Полосы на переходе размазались и
сместились, расплавленные летней жарой. Она решительно шагала по широким
тротуарам, обгоняя неторопливо шествующих южан. Часы на церкви -
лимонно-желтой церкви Святого Иоанна - пробили пять ударов. Она пошла на
запад по Ай-стрит. Правительственные служащие в распахнутых легких
пиджаках, щурясь от солнца, смотрели сквозь нее и спешили дальше - к
ожидающим в Мэриленде женам и мартини. Море женщин выплеснулось на улицы.
По стеклянным фронтонам зданий слева золотой брошью катилось солнце, и
жаркие лучи его, нагрев ее лицо, заставили Салли вспомнить о себе. Она
поняла, что невольно насупилась, сосредоточенно вглядываясь в лица, из
страха пропустить лицо Джерри.
Как он просияет! Невзирая на все свои угрызения совести и
предчувствия, как он просияет при виде нее, - он всегда сияет, и только
она одна способна вызвать у него эту улыбку. Хотя он был всего на
несколько месяцев старше нее и отличался удивительной для своих тридцати
лет наивностью, в его присутствии она чувствовала себя словно бы его
дочерью, чье непослушание всякий раз было проявлением бережно хранимой
жизнестойкости. Салли почувствовала, что лицо ее застыло в широкой улыбке
- в ответ на воображаемую улыбку Джерри.
А другие лица таили в себе опасность. Ей показалось, что она увидела
знакомого, молодого питомца Уолл-стрита, которого Ричард не раз приглашал
к ним в Дом, - он как раз заворачивал за угол здания авиакомпании "Бритиш
Оверсиз Эруэйс", напротив простершей свою длань статуи Фэррагата "Фэррагат
Дэвид Глазгоу - американский адмирал". Фамилия этого человека была
Уигглсуорс, а перед ней два инициала - какие именно, Салли не могла
вспомнить. Его ничего не выражающее лицо исчезло за углом. Наверняка она
ошиблась: ведь на свете миллионы людей, но типов - лишь несколько, а таких
людей, которые не принадлежат ни к одному из них, очень мало. Тем не
менее, из страха быть узнанной, она опустила взгляд, так что, как и
предсказывал Джерри, обнаружил ее, конечно же, он, хоть и не в аду.
- Салли! - Он стоял на теневой стороне Ай-стрит, без шляпы, подняв
руку, точно останавливал такси. В строгом костюме он был обескураживающе
похож на всех прочих, и пока он ждал у перекрестка, чтобы сигнал светофора
позволил перейти улицу, сердце у нее екнуло, точно она вдруг проснулась и
выяснила, что находится за двести миль от дома. Она спросила себя: "Кто
этот мужчина?" Сигнал возвестил: ИДИТЕ, и он заспешил к ней - первый в
группке людей; сердце у нее заколотилось. Она беспомощно стояла на краю
тротуара, а расстояние между ними сокращалось, и ее тело, все ее
опустошенное тело, вновь чувствовало трепетное касанье его рук; она
увидела его крючковатый нос, который никогда не загорал и был красным все
лето, его печальные неопределенного цвета глаза, его неровные, торчащие
зубы. Он гордо и как-то нервна улыбнулся, с минуту неуверенно постоял,
потом дотронулся до ее локтя и поцеловал в щеку.